Депутат Госдумы от ЛДПР требует снять с него европейские санкции

В ходатайстве (есть у «Ведомостей»), которое член ЛДПР Михаил Дегтярев направил в представительство ЕС в Москве, говорится, что включение депутата в санкционный список ограничивает его право на свободу передвижения, нарушает положения ряда международных актов и наносит ущерб частной жизни – как тренер российской фехтовальщицы Алены Комаровой он лишен возможности посещать международные соревнования. «Во-первых, мне необходимо ездить на соревнования со своей ученицей, во-вторых – создать прецедент. Я не представляю угрозу европейской безопасности. Я имею право заниматься преподавательской деятельностью, тренерская работа укладывается в закон о статусе депутата», – поясняет Дегтярев. Обратиться не в суд, а в представительство ЕС он решил, чтобы сначала получить мотивацию включения его в список.

Другие депутаты, попавшие под санкции, в успехе коллеги сомневаются. Вероятность пересмотра решения очень мала, считает Леонид Слуцкий (ЛДПР): «Если бы он пошел работать на Украину, как Мария Гайдар, то у него был бы шанс. Надо понимать, что подобные решения принимаются от антироссийской политики, из-за неправильного понимания роли России в украинской истории». Тем не менее Слуцкий не исключает возможности подачи жалобы в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), но «от шума должен быть конструктивный выхлоп». «Санкции очень мешают в работе: например, меня приглашали швейцарские коллеги выступить с циклом лекций. Я никогда не говорил, что горжусь тем, что меня включили в санкционный список, я возмущен, что Евросоюз ущемляет мои права», – говорит Леонид Калашников (КПРФ). Но юридического способа оспорить санкции он не видит: «Мне предлагали подать жалобу, но пока я не вижу, каким путем это можно сделать. У меня нет средств и желания привлекать внимание к своей персоне». Оспаривать решение о санкциях «бессмысленно с практической точки зрения», считает эсер Николай Левичев. У него нет никаких личных неудобств из-за списка, признается депутат, но прекращение диалога ведет к одичанию, а санкции бесперспективны: «Мы пытаемся общаться с Европой через своих коллег, в результате многие уже открыто поддержали нас, приехали в Крым, выступили против санкций».

Санкции как ответ на действия руководства России применительно к событиям на Украине принимались на уровне совета ЕС единогласным голосованием, напоминает адвокат Евгений Корчаго: «В этой связи теоретически правильное обжалование санкционного списка видится путем подачи соответствующего заявления в высший суд Европы, находящийся в Люксембурге. Для обращения в ЕСПЧ депутатам придется обосновывать, какое положение конвенции нарушено запретом на их въезд на территорию Евросоюза». Но эффективность обжалования выглядит весьма низкой, так как решения судов, скорее всего, будут политически мотивированными, полагает адвокат. В вопросе о том, какой документ имеет высший приоритет – Декларация о правах человека или регламент Совета ЕС, сложно что-то заранее предсказать, согласна юрист «Делового фарватера» Марина Емельянцева: «Не могу обвинять Европейский суд в политической ангажированности, но приходится признать, что такое иногда случается не только в России. В США суды ограничивают права человека из-за террористической угрозы, и это уже никого не шокирует».