Стоит ли идти на выборы?

Две недели назад, 21 сентября на странице «Ведомостей» в Facebook известные политики, политологи, общественные деятели и журналисты обсуждали, стоит ли идти на приближающиеся парламентские выборы.

В обсуждении участвовали:

Михаил Прохоров – предприниматель, президент группы ОНЭКСИМ, бывший лидер партии «Правое дело»;

Сергей Митрохин - председатель российской объединенной демократической партии «Яблоко»;

Дмитрий Орлов – генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций;

Сергей Станкевич – известный политолог, бывший советник президента (в 1992-1993 гг.) и председатель партии «Демократическая Россия»;

Евгений Минченко - политолог, директор Международного института политической экспертизы;

Виталий Иванов - вице-президент Центра политической конъюнктуры России;

Ирина Ясина - руководитель Клуба региональной журналистики, автор повести «История болезни»;

Михаил Фишман - журналист, бывший главный редактор журнала "Русский Newsweek";

Андрей Сидельников - лидер международного движения "Говорите громче!"

Вел дискуссию – редактор отдела политики газеты «Ведомости» Максим Гликин.

Предлагаем читателям расшифровку этого обсуждения.

Максим Гликин: Коллеги, добрый день. Для начала хотел отметить, что поводом для этой дискуссии помимо, собственно, предстоящих выборов стало активное обсуждение этой темы на разных площадках – и на телевидении, и в газетах, и в интернете. Уже появилась известная стратегия "Нах-Нах" - прийти на участок и перечеркнуть бюллетени. Недостаток этих обсуждений, на мой взгляд, в том, что там встречались в основном люди одной формации, близкие по духу и образу мышления. В результате такие диспуты больше похожи не на спор, а на выработку плана совместных действий. Здесь же никакого плана выработано быть не может – люди, скорее всего, разойдутся, оставшись при своем мнении. Но именно здесь есть возможность услышать мнения различные, часто диаметрально противоположные. Что же касается точек зрения и, собственно, вариантов стратегии каждого гражданина в день выборов, то их несколько. Вкратце так: сидеть дома, прийти и испортить бюллетень, прийти и проголосовать за любимую партию, прийти и проголосовать за кого угодно, кроме единороссов, и, наконец, проголосовать за "Единую Россию". Чуть позже сообщим, какие результаты дало наше импровизированное голосование на эту тему. А пока прошу высказаться участников - какая из точек зрения вам ближе и почему?

Андрей Сидельников: Скажу о позиции нашего движения "Говорите громче!". Мы выступаем за активный бойкот выборов. Об этом мы заявили еще в конце августа, когда стало понятно, что ни одна оппозиционная партия не сможет принять в них участия. Поясню насчет активного бойкота. Мы считаем, что в сложившихся условиях, когда демократических выборов просто нет, принимать участие в этом фарсе не только бессмысленно, но и вредно. Но так как у людей должен быть выбор в действиях, активный бойкот - это и неприход на выборы, приход и порча бюллетеней, а также вынос их с участка. Отдавать свой голос кремлевским партиям, а, на наш взгляд, они все так или иначе подотчетны, подконтрольны и финансируются кремлевскими структурами, - преступление перед страной. Особенно это стало понятно после случая с "Правым делом". Не голосуй, а то проиграешь!

Максим Гликин: Андрей, то есть активный бойкот - это сразу три варианта: не идти, идти и забирать бюллетень, идти и портить бюллетень. А что же тогда пассивный бойкот? И какой все-таки из трех подвариантов, на ваш взгляд, предпочтительнее? Ведь это, согласитесь, все же не один, а три сценария поведения.

Сергей Станкевич: Добрый день, друзья и коллеги! Позволю себе высказаться по вопросу об участии в выборах.

При всем обилии вариантов, которые перечислил Максим, для оппонентов "Единой России" есть, по сути, два варианта: негативный выбор (от противного) и сознательный позитивный выбор.

Логика негативного выбора такова: я против "Единой России", но среди официально зарегистрированных партий нет полностью "моей". Кроме того, результат выборов, скорее всего, будет искажен, поэтому я... (совсем не пойду, унесу или испорчу бюллетень, отдам голос любому, кроме «Едра»).

Логика позитивного выбора такова: среди партий, внесенных в бюллетень, нет полностью "моей", но сейчас не так важны детали (даже существенные), выбор надо сделать в пользу ближайших по духу и порядочных людей. Первый шаг - сделать парламент реальным, а не фиктивным, а уже потом корректировать его политический состав.

Я - сторонник позитивного выбора. 4 декабря я склоняюсь проголосовать за партию "Яблоко", в которой никогда не состоял и к которой отношусь достаточно критически. Это сознательный выбор в пользу порядочных, оппозиционно настроенных людей.

Максим Гликин: Вот, собственно, где и как голосуют наши читатели за разные варианты. И большинство склоняется к варианту Сергея Станкевича.

Сергей Митрохин: Любой призыв не ходить на выборы - это сознательная или бессознательная работа на партию воров, которая заинтересована в низкой явке, - чтобы можно было осуществлять вбросы, не опасаясь юридических последствий для фальсификаторов. Еще больший подарок - портить бюллетени. За эти бюллетени люди распишутся, а фальсификаторы заменят их бюллетенями с отметкой за ЕР. Никакая партия не сможет это проконтролировать, потому что партия порченых бюллетеней в выборах не участвует.

Андрей Сидельников: Как я уже сказал, у людей должен быть выбор. Вот, например, я лично в силу обстоятельств не могу пойти на выборы и участвовать в голосовании, но как гражданин не могу остаться в стороне. Пассивный бойкот – это, на мой взгляд, просто безразличие ко всему происходящему в стране.

Ирина Ясина: Я, видимо, зажмурившись, проголосую за СР. Там у меня есть друзья-приятели.

Максим Гликин: Я склоняюсь к варианту, указанному Станкевичем, но у меня другой аргумент. Единственный способ показать власти, что она не права, это понизить итоговый результат "Единой России". Все равно она получит большинство, но одно дело - 62%, а другое - 52%. Это достигается только одним путем - голосованием за любую партию, кроме единороссов.

Михаил Фишман: Мой неоригинальный выбор – не иметь к этому процессу никакого отношения. Кто-то захочет выразиться активно: испортить бюллетень и т. д. О’кей. Я просто отвернусь, и все.

Андрей Сидельников Сергею Митрохину: Голосование за партии из списка – это голосование за Путина. Все партии, и Ваша в том числе, так или иначе контролируются кремлевской администрацией. Лично для меня Ваша партия умерла в 1995 г., когда [Григорий] Явлинский обманул россиян и отказался совместно идти с партией Гайдара. Ваша партия, как всегда, вся в белом, а остальные все в...

Максим Гликин: У меня уточняющий вопрос к Сергею Митрохину. А что помешает тем же фальсификаторам заменить бюллетени, отданные за "Яблоко", бюллетенями с галочкой за "Единую Россию"? Или даже не менять, а просто переложить в соответствующую стопку "за единороссов". Как и было сделано с бюллетенями Вас и Вашей семьи в Москве. И еще один уточняющий вопрос в связи с репликой Митрохина. Разве не учитывается количество испорченных бюллетеней в итоговых протоколах? И если да - разве можно партию порченых бюллетеней куда-нибудь выкинуть?

Сергей Станкевич Андрею Сидельникову: Вот-вот. Так мы и будем бесконечно "пролетать" на выборах. "А помнишь, пятнадцать лет назад ты не то сказал, а твой приятель не туда свернул... Ну и кто ты после этого? Никакой тебе поддержки во веки веков, аминь!" Это что - серьезный взрослый разговор или разборки в политической песочнице?

Максим Гликин Михаилу Фишману: А разве то, что ты включился в обсуждение, не означает, что ты тоже участвуешь, хочешь того или нет, в избирательном процессе? И не только участвуешь, но и оказываешь влияние на тех, кто сейчас вырабатывает позицию, идти или не идти?

Андрей Сидельников Сергею Станкевичу: Дело не в песочнице. Можно вспомнить разные случаи касательно партии «Яблоко». Я сказал о своем личном отношении к этой партии. Они недоговороспособны! Можно припомнить поддержку Лужкова. Те, кто занимается политикой и когда-либо сталкивался с этой партией, прекрасно понимают, что я имею в виду.

Максим Гликин на реплику Сидельникова: "Яблоко" можно упрекать во многом, но объединение с другими партиями, как и брак, дело сугубо добровольное, зависящее от взаимного желания сторон. И к тому же не гарантирующее успеха. СПС тоже был объединением - ну и что? И распадающееся на глазах "Правое дело" было (теперь уже можно смело говорить в прошедшем времени) объединением.

Андрей Сидельников: Принимается, Максим.

Ирина Ясина: Вообще не ходить, конечно, заманчиво, но как-то несовременно.

Сергей Станкевич: «Не ходить» для меня и близких мне людей исключено. Для "первой волны" российских демократов в конце 1980-х гг. конкурентные многопартийные выборы были сначала ведущим лозунгом, а потом - главным достижением. Собственно, и сама "первая волна" возникла благодаря полусвободным и управляемым выборам 1989 г. И что, сдать автократам важнейший демократический институт? Дескать, пусть пользуются и поганят дальше, а я в сторонке постою и буду презрительно вращать глазами (а также иногда громко хмыкать)?

За выборы надо бороться. Устранение от выборов - это капитуляция.

Максим Гликин: Согласен со Станкевичем, что за выборы надо бороться, но главный вопрос - как? Повторяю, если я явлюсь и поставлю галочку за "Яблоко", а мой бюллетень ляжет в стопочку за "Путина", внес ли я таким образом свой вклад в борьбу за торжество этого демократического института?

Андрей Сидельников: Вот сейчас я присутствую на встрече английских экспертов с [Алексеем] Навальным. Добиться внятной позиции, за кого будет лично он голосовать, не получается. Вообще, нам предлагается либо зажмуриться, как Ирина Ясина, либо проголосовать за КПРФ и ЛДПР, так как они однозначно проходят. Разве это выбор???

Сергей Станкевич: Бороться нужно ЗА МАКСИМАЛЬНУЮ ПУБЛИЧНОСТЬ избирательной процедуры. Иного не дано. В зале, где идет регистрация избирателей и выдача бюллетеней, а также в помещении, где осуществляется подсчет голосов, должны быть веб-камеры с публичным доступом. Почему нет? Это не нарушает ни закон, ни тайну голосования. Есть и иные методы.

Максим Гликин: Андрей, по поводу бойкота главное возражение состоит в том, что его никто не заметит. Ну будет низкая явка. Ну будет сколько-то испорченных бюллетеней. И ко всему этому будет чуть выше процент у "Единой России" (недоберут протестных голосов ее соперники, прошедшие в Думу). Какие выводы из пониженной явки и повышенного процента "Единой России" должны сделать население страны и зарубежная общественность, на ваш взгляд?

Ирина Ясина: Не, за к-в и ж-в я не смогу по гигиеническим соображениям.

Максим Гликин: На реплику Станкевича. Да, должны быть веб-камеры, должны быть наблюдатели, учительницы на участках (они же члены комиссий) должны действовать по правилам, а милиц..., пардон, полицейские не должны гнать взашей наблюдателей. Но мы же прекрасно знаем, что будет все наоборот: без камер, с тотальным враньем, за которое будет отвечать выпроваживанием с участка обнаруживший оное.

Михаил Фишман Максиму Гликину: Нет, не означает. Я не участвую в избирательном процессе, потому что в этом избирательном процессе, на мой взгляд, сегодня нет пространства для выражения гражданской позиции (которая у меня, несомненно, есть). Мне очевидно, что жизнь сегодня развивается и меняется где-то еще, но не на выборах. Там вы только можете проиграть. И я не то чтобы специально агитирую - просто общаюсь.

Андрей Сидельников: На мой взгляд, вывод очевиден - нелегитимная Дума. Придет на выборы порядка 30%, понятно, что будет накрутка. Из этих 30% 10% испортят, 40% проголосуют за «Едро», КПРФ и ЛДПР соберут еще 25%. Ну и спрашивается, какой спектр мнений людей будет представлен в парламенте?

Максим Гликин: Продолжая оппонировать тезису о бойкоте, хотел отметить, что давно замечено: повышенная явка понижает результат партии власти. Очередной раз эксперты отмечали это совсем недавно: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/266858/po_shesti_kanalam

Сергей Митрохин: Отвечаю Гликину. История с моим голосованием только подтверждает, что надо голосовать за партию. Допустим, я испортил бы бюллетени. Тогда не было бы никакой возможности обратиться в суд и добиться пересчета голосов. И в графе "недействительные бюллетени" так и стоял бы спокойно ноль. Повторяю. Не существует политпартии "Испорченные бюллетени". Поэтому ее интересы некому защищать. Поэтому такими бюллетенями легче всего фальсифицировать.

Сергей Станкевич Максиму Гликину: Да, все это будет. Но веб-камеры (это важнее всего!) надо упорно требовать! И надо заставлять всех (Чурова, тандемократов, единороссов) публично объяснять, почему они отказывают в таком простом, дешевом и эффективном канале общественного контроля. И это, кстати, задача наших ведущих СМИ: задавайте при любой возможности - хоть тысячу раз - вопрос об онлайн-контроле. Пусть господа начальники народа выкручиваются и косят глазами, пусть путаются в показаниях, пока не согласятся.

Из истории хорошо известно, что успех приносят общественные движения "одной темы". Если МНОГИЕ сосредоточенно и упорно будут требовать одного, власти будет все трудней отказывать, и каждый публичный отказ будет поражением.

Так, друзья, делается политика.

Андрей Сидельников Сергею Митрохину: Про какие суды вы говорите, когда в стране басманное правосудие?

Максим Гликин Михаилу Фишману: Да, это тоже особый сценарий поведения. Которого, кстати, придерживаются очень многие неосознанно, не формулируя свою мотивацию. Но вопрос вот в чем. Некоторые плюют, потому что их просто не волнуют такие материи, вообще, допустим, не волнует, что будет со страной. Но есть же и те, кого волнует. И вот один из тех приходит ко мне и спрашивает: что делать в день голосования. А я ему по твоему примеру говорю: «Да плюнь, живи своей жизнью, не обращай внимания, жизнь происходит в другом месте». А он, пытливый человек (допустим, мой сын), задает уточняющий вопрос: «Но мне не безразлично, что будет со страной, что же мне делать?» То есть я к тому, что надо и в этом случае формулировать какую-то стратегию, альтернативу, что ли.

Ирина Ясина: Насколько я знаю со слов своей дочери, студентки-магистра, наиболее молодые и наиболее активные собираются идти голосовать за КПРФ как за единственную реальную оппозицию, которая пройдет в Думу. В 1996 г. мы этого ожидать никак не могли. Как вам такая загогулина?

Сергей Станкевич: Вот! Максим указал верный критерий (честно говоря, я приберегал такой же аргумент напоследок). Я называю этот критерий или принцип ОД (отцы и дети). Если ты сомневаешься, как поступить, подумай, как ты в такой же ситуации посоветуешь поступить своему сыну (дочери). И как ты своим детям объяснишь свою рекомендацию.

Дорогие "неучастники", помните про принцип ОД! Причем он работает всю жизнь - и через много лет вы можете услышать: "Папа, как же ты мог тогда?"

Максим Гликин Сергею Станкевичу: Да, хорошо бы объединиться и веб-камеры повсюду поставить. Но реальность такова, что даже усилий ВСЕХ партий (за исключением единороссов) хватило только на Москву. И то не факт, что декларации не останутся на бумаге - http://www.vedomosti.ru/politics/news/1370933/oppoziciya_dogovorilis_ob_sovmestnom_nablyudenii_za_vyborami.

Ирина, судя по последнему проекту предвыборной программы, российские коммунисты потихоньку дрейфуют в сторону социал-демократии, причем не только слова "коммунизм", но и слова «социализм» почти не употребляют. Так что, может, ничего страшного и из них еще выйдет толк?

Михаил Фишман Максиму Гликину: Так мы сильно расширяем предмет этой дискуссии. Какой может быть гражданская активность сегодня? Сложный, непростой разговор. Ответов может быть много и самых разных. Я только подчеркну вот что. Рациональных мотивов участвовать в выборах при нынешней их цензуре и масштабных фальсификациях не видно. Остаются эмоциональные: как приятней насолить властям? Одни считают: нарисовать на бюллетене, там, свинтуса. Другие: проголосовать за СР или "Яблоко". Я выбираю - остаться дома.

Максим Гликин Сергею Митрохину: Да, Ваш случай показательный, но в том числе потому, что он редчайший. Надежд на суд не больше, чем на избиркомы. И вообще надежды на спокойную и мирную трансформацию системы при нашей жизни. События в Северной Африке, а ранее и в СНГ показывали, что более активные общества, чем наше, на выборы особо не надеялись и меняли власть, лишь навязав ей иные правила игры. Я к этому не призываю, просто пытаюсь понять, есть ли альтернатива.

Сергей Станкевич: Максим, пока что онлайн-контроль - дело сугубо добровольное. Между тем положение об общественном видеоконтроле избирательной процедуры должно быть записано в законодательстве о выборах. Именно этого и следует добиваться (хотя, конечно, путь будет долгий и трудный). А "Ведомости" будут задавать властям вопрос о законодательном закреплении видеоконтроля?

Максим Гликин Сергею Станкевичу: Да, "Ведомости" обязательно об этом спросят, хорошая тема. Мы вообще взяли за правило задавать все вопросы, какие хотим. Другое дело, что не всякие представители власти хотят не то чтобы отвечать - просто слушать эти вопросы.

Сергей Станкевич: На самом деле есть еще один - уже радикальный - способ установить общественный контроль за подсчетом голосов. Сделать голосование добровольно ОТКРЫТЫМ. Установить на выходе из избирательных участков столы, разместить подписные листы с заголовком «Я ГОЛОСОВАЛ ЗА (КПРФ, СР, «Яблоко»)» и предложить активистам всех оппозиционных партий добровольно внести в "партийные" листы свои паспортные данные и расписаться. Тем самым "открыть" свое голосование. До сих пор только у Митрохина был повод к обращению в суд. С этими подписными листами можно добиваться справедливости повсеместно. Но начинать надо с Москвы и Питера.

Сергей Митрохин Андрею Сидельникову: Я говорил про конкретный суд. Хамовнический. Он постановил пересчитать бюллетени на моем участке. Если бы я не голосовал за партию, а испортил бюллетень, такое решение (пересчитать) суд ни за что бы не принял. И фальсификаторы это прекрасно знают. Бюллетень с голосованием за партию защищен больше, чем испорченный.

«Ведомости»: Коллеги, комментарии Михаила Прохорова ожидаются чуть позже.

Максим Гликин Сергею Станкевичу: Да, способ очень хороший. И думаю, даже многие подписались бы на этих бланках. НО: характер реакции власти на инициативы снизу таков, что можно предсказать заранее, что будет делать полиция с этими столами и листами.

Сергей Митрохин: Когда удается проконтролировать хотя бы часть участков, "Яблоко" получает хорошие результаты. Март 2010 г., Тула - 11%, октябрь 2010, Себежский район (Псковская область) - 20,6%, март 2011 г., Кольчугинский район (Владимирская область) - 20,5%. Кстати, районы нетипичные для "Яблока".

Евгений Минченко: Как участвовать? Если вы против системы - идите в наблюдатели или члены избиркомов. Если не верите в справедливость федеральных выборов - участвуйте в региональных и местных: там в большинстве случаев уровень конкуренции выше. Занимайтесь самоорганизацией по месту жительства. Я уверен, что альтернатива жесткой властной вертикали может вырасти только на местах.

Максим Гликин: Тут поступают вопросы от читателей. Вопрос Сергею Митрохину от Алексея Попова из Ростовской области: «Яблоко» опять пойдет своим, неизвестно каким путем или таки наконец догадается объединиться с демократическими силами (или, точнее, лицами)? Готово ли «Яблоко» поступиться амбициями и сменить лидеров, если, к примеру, Прохоров придет и скажет: «Я костьми лягу, но проведу партию в Думу»?

И вопрос ко всем участникам от Natalia Rajamäki: «А кто-нибудь из российских политиков заинтересован в голосах бывших соотечественников, проживающих за рубежом, но сохранивших российское гражданство? Я лично только у Прохорова в блоге читала что-то подобное, мол, надо и их более активно привлекать к выборам. Другим политическим силам, по-видимому, миллионы голосов потенциальных избирателей попросту безразличны».

Сергей Митрохин: Вынужден прекратить свои выступления, так как еду на Манежку собирать подписи. ОВД «Китайгород» уже обещало нас там разогнать. Спасибо Сергею Станкевичу и всем, кто нас поддерживает. Еще раз мой тезис: единственный способ помешать фальсификациям - голосовать за оппозиционную партию. Таковых сегодня две - "Яблоко" и КПРФ. "Справедливая Россия" голосовала за продление президентских полномочий. Ее депутаты вносили поправки, затрудняющие проведение публичных акций. Она наряду с ЛДПР - одна из голов этой гидры под названием "партия власти". Так что вполне может получить вброс за прежние заслуги перед Путиным.

Максим Гликин: Спасибо Сергею Митрохину за подробные и аргументированные ответы.

Евгений, вот я живу в Москве. Здесь нет ни выборов мэра города, ни выборов глав районов, кого же мне выбирать, куда податься?

Евгений Минченко: Максим, КТОСы, ТСЖ - это как минимум.

Жалко, что Митрохин нас покинул. У него сейчас, я думаю, настроение должно быть получше. После похорон на этих выборах проекта «Правого дела» шансы «Яблока» на попадание в Госдуму несколько возросли.

Сергей Станкевич: Ответ для Natalia Rajamäki: в 2000-е гг. СПС специально работал с гражданами России, проживающими за рубежом, и они отдавали "правым" 70-80% голосов. Думаю, сейчас определенные усилия предпримет "Яблоко". Хотите помочь? Найдите "своих" через ФБ и помогите.

Максиму Гликину: Вот так, Максим! Вас послали в ТСЖ (в Ту же Самую Ж...).

Максим Гликин: Евгений, ТСЖ – это, по сути, теория малых дел. Вопрос – насколько эта тактика работает. И как скоро. То есть я по примеру Фишмана плюю на большие выборы и занимаюсь по вашему предложению своим домохозяйством, ожидая, что когда-нибудь там наверху переменится погода. Но дождусь ли при своей жизни?

Сергей Станкевич: А что касается "Яблока", то у него действительно уникальный шанс не только пройти в Думу, но и показать рекордный для себя результат. Общественное раздражение огромно. В Москве и Питере оно выльется в поддержку "Яблока" (иных уж нет).

Максим Гликин: Но "Яблоку" надо еще постараться, чтобы убедить, что это не сервильная партия и что она не только за малые социальные дела, но и за большие политические изменения.

Андрей Сидельников: Я не думаю, что у «Яблока» есть какие-либо шансы. Из-за скандала с «Правым делом» голоса приобретает, как ни странно, КПРФ. Что касается голосования за границей, в Англии наше движение постарается сделать все возможное, чтобы голоса не достались кремлевским партиям. Посмотрим, подхватят ли нас в других странах.

Сергей Станкевич Максиму Гликину: Меня порадовало и окончательно убедило то, что в списке "Яблока" появился Григорий Явлинский. Свободная стая знает этого матерого вожака:)) Это будет славная охота! Уверен, что никакой "сервильности" Явлинский не допустит.

Максим Гликин: «Вожаку» Явлинскому еще надо убедить «стаю», что он по-прежнему силен и готов что-то делать и что-то менять. А то некоторым (судя по прошлым выборам) показалось, что Акела промахнулся.

Сергей Станкевич: Если Акела и промахнулся, то не ушел в кусты, поджав хвост. Опыт-то у него тотальный. Надеюсь, что именно он сумеет полностью использовать уникально благоприятную ситуацию: впервые с конца 1990-х гг. у нас ОГРОМНЫЙ запрос на либерально-демократическую позицию во власти и только одна партия способна его удовлетворить. Во многом такая ситуация - стечение обстоятельств. Выбив с площадки "Правое дело", Кремль устранил раскол праволиберального электората и убрал "олигарха" как дежурное пугало для колеблющихся. Повторения такой ситуации придется ждать долго. Именно сейчас, именно "Яблоко" в состоянии привлечь в Москве и Питере до 15% голосов. Даже если их, как всегда, обворуют фальсификаторы, они проходят!

Андрей Сидельников: Не ушел в кусты? А как назвать последние 10 лет? Где был Явлинский все эти годы? Достали нам фигуру из нафталина и теперь говорят, что это оппозиция. Смешно, ей-богу.

Сергей Станкевич: Где он был 10 лет? Ну, наверное, думал, уроки извлекал, силы копил, готовился:) Представляете, сколько он сил скопил и как хорошо подготовился за десять-то лет? Вот сейчас он и пойдет в «последний и решительный». Нет, что вы там ни говорите, а это будет славная охота!

Максим Гликин: Андрей Осминин @ Ирина Ясина. Почему несовременно. Как раз в ногу со временем. Время пошло вспять (Back In The U.S.S.R) – и всё остальное туда же. Тогда протест (тех, кто уж очень хотел протестовать и не попасть в психушку) осуществлялся ногами, и сейчас, к примеру, Мосизбирком с ужимками и прыжками выражает недоумение. Современно? Безусловно! И Ходорковский современно сидит, и Магницкий современно умер.

Евгений Минченко: Возникла идея первого ролика «Яблока». Дарю! В стиле фильмов категории Б про кунфу: нарезка, как Явлинский, потерпев поражение, уходит в горы и там усердно тренируется.

Виталий Иванов: Добрый вечер! Присоединяюсь. Извините за опоздание. Пока читаю коллег.

Сергей Станкевич: К вопросу о манипуляциях. Манипуляторам не нужна явка ответственных граждан. Им нужно отсутствие прихода и контроля. Явку они припишут, результат нарисуют. А вот оспорить их "художества" будет некому, если все по вашему призыву останутся дома в тепле и уюте. Мой вариант: надо прийти и проголосовать дважды: сначала тайно, следуя формальной процедуре, а потом ОТКРЫТО, внеся свой голос (и паспортные данные) в партийный список на выходе из участка. Вот тогда и можно будет поставить на место фальсификаторов, которым никогда нельзя отдавать НАШЕ завоевание - институт свободных выборов.

Максим Гликин: Да, насчет результатов многолетних тренировок Явлинского. Он ведь уже провел съезд "Яблока" и там выступал. Кто-нибудь запомнил его выступление? Кто-нибудь слышал, о чем он говорил? А на съезд ведь цензуру не накладывали, показывали по ТВ.

Виталий Иванов: Мой прогноз не будет оригинальным. Никакой бойкот (в любом формате) не окажет существенного влияния на результат выборов. Можно испортить бюллетень, можно его забрать, можно вообще не явиться на участок и т. д. Но все это разновидности личного или тусовочного fun'а.

Сергей Станкевич Максиму Гликину: Ну я видел среди поздней темной ночи работу яблочного съезда. В целом все в хорошей спортивной форме. И хорошо, что не раскрылись сразу и не подставились. Рано! По правилам героев кунфу надо беречь главный удар для решающего момента. Так учил Явлинского старый монах Соловецкого монастыря:))

Дмитрий Орлов: Несколько соображений по заявленной теме и в связи с позициями участников дискуссии.

1. Идти на выборы - в классическом смысле, а не в смысле порчи бюллетеней - конечно, стоит. Что бы ни говорили о "карманном" характере парламентской оппозиции, есть как минимум две организации, к которым это обвинение, как мне кажется, не пристанет никогда: КПРФ и "Яблоко". Так что даже у самых последовательных противников власти есть выбор.

‎2. Порча бюллетеней - дело бессмысленное. Идти на выборы, чтобы испортить бюллетень, согласитесь, противоестественно. "Бунтующий человек" скорее не пойдет вовсе, чем пойдет портить бумагу. Кроме того, недействительные бюллетени просто вычитаются из числа голосов, которое будет учитываться при распределении мандатов. Наконец, МАКСИМУМ того, что удастся испортить, - 1,5% бюллетеней, а скорее всего таких бюллетеней будет около 1% (моя оценка).

‎3. Легитимность системы по большому счету теоретическая проблема, а парламент избирается здесь и сейчас.

4. Агитируя за абсентеизм/порчу бюллетеней, сторонники этой позиции убивают собственных будущих избирателей.

Виталий Иванов: Согласен с Орловым. Тому, кто не пойдет на выборы, нужно знать, что его поступок - тоже выбор. Это не только манифестация протеста или равнодушия, это еще и делегирование политического решения тем, кто пойдет. Обсуждение шансов "Яблока" и Явлинского - уж вы меня простите, коллеги, - напомнило хрестоматийные дискуссии схоластов о количестве ангелов, способных поместиться на кончике иглы.

Максим Гликин: Виталий и Дмитрий, все правильно, но логика бунтующего человека заключается в том, чтобы не играть по правилам, которые ему навязывают. То есть: да, если он испортит или не пойдет, он не окажет никакого статистического воздействия на исход выборов. Но он может сказать: «Зато я честен перед самим собой и своей семьей. Мне не стыдно признаться, что я не стал участвовать в этом цирке».

Виталий Иванов Максиму: Ок, пусть скажет. Никто не против.

Сергей Станкевич Дмитрию Орлову: Каковы шансы на то, что в избирательное законодательство будут внесены хотя бы очевидные "инновации" - обязательный видеоконтроль через веб-камеры зала выдачи бюллетеней и комнаты подсчета голосов; установление потолка приличия для досрочного голосования и открепительных талонов? Вроде поддержка президента Медведева для этих мер имеется. Пойдет ли на них думское большинство в целях пущей легитимности?

Виталий Иванов: Мотивация воздержания от голосования (или порчи/уноса бюллетеня) несущественна относительно результата этого воздержания. Политическое решение будет принято теми, кто придет и проголосует.

Максим Гликин Виталию: Раз уж возникло обсуждение шансов "Яблока" - а оно, кстати, уместно как альтернатива бойкоту для либералов - почему Вы считаете, что об этом бессмысленно говорить? То есть шансов никаких? Почему?

Виталий Иванов: В дискуссиях о выборах и их результатах явно непропорциональное внимание уделяется фальсификациям и спекуляциям на тему фальсификаций. Непропорциональное относительно реального значения фальсификаций на федеральных (да и на региональных) выборах. В действительности они никогда не имели и не имеют определяющего значения. Ими можно сделать результат немного "красивее" и "весомее" (догнать, например с 48% до 50%). Но не более.

Сергей Станкевич Виталию Иванову: Вообще-то рассмотрение шансов политических партий на предстоящих выборах с учетом реальной расстановки сил - это классика мировой политической аналитики, мало похожая на схоластические упражнения средневековых монахов.

Виталий Иванов Максиму Гликину:

1. Нет нового лидера, на котором не лежит груз провалов и поражений, нет ярких новых лиц.

2. Нет "фишек" (вроде глазьевской природной ренты у "Родины"-2003 или "Путина в президенты" у СПС-1999).

3. Нет избирателей - см. любую социологию.

4. Нет денег.

Сергею Станкевичу: Да, классика. Как и схоластика. Есть реальный расклад, который имеет смысл обсуждать. И есть "Яблоко", представляющее лишь академический интерес.

Сергей Станкевич Виталию Иванову: Возможно, повышенное внимание к теме фальсификаций связано с тем, что даже очевидные меры общественного контроля за процедурами голосования и подсчета голосов игнорируются (см. выше). Если контроля избегают, значит, это зачем-то нужно партии большинства.

Виталий Иванов Сергею Станкевичу: КПРФ на моей памяти дважды организовывала "параллельный подсчет голосов" на федеральных выборах. Оба раза публикация данных не была даже доведена до конца, поскольку они "слишком" совпадали с официальными.

Дмитрий Орлов Сергею Станкевичу: Новации вносятся постоянно, и на этих выборах будет много нового, в том числе в техническом смысле. Но дело не только и не столько в этом. А в том, что фальсификации - статистически незначимая проблема. То есть массовых фальсификаций не было и нет. Как их осуществлять? Есть наблюдатели. Есть члены комиссий от оппозиционных партий. Конечно, есть "регионы с особой электоральной культурой", как называет их Дмитрий Орешкин. Например, Кавказ. Это все. Остальное - от лукавого. Говорю об этом ответственно, как сопредседатель общественного совета "Честный выбор". Медийное влияние на избирателя до дня голосования - это совсем другое дело. Но не надо отождествлять его с фальсификациями, тем более массовыми.

Давайте вспомним волну по поводу "массовых фальсификаций", поднятую оппозицией в 2009 г., реальные иски по конкретным округам. И реакцию Медведева на это. Подтверждение нашли всего несколько десятков случаев. А должны были - тысячи и десятки тысяч. Надо понимать реальный масштаб того, что происходит.

Сергей Станкевич Виталию Иванову: Ну хорошо, что хоть академического интереса "Яблоко" удостоилось. Лиха беда начало:) Совсем новый лидер этой партии скорее повредил бы. А вот новые лица в лидерской группе, согласен, могли бы помочь. Фишка у «Яблока» есть - предложение о передаче гражданам пустующей земли (восходящее, кстати, к популярному ныне Столыпину). При хорошей упаковке и подаче эта идея может вызвать симпатию в электорате. Вот с деньгами, конечно, у "Яблока" трудно. Но что мешает им обратиться к Прохорову?

Виталий Иванов Сергею Станкевичу:

1. Земля - тема интересная, но отнюдь не для всех. Подавляющему большинству граждан земля не нужна. На ней же нужно работать (и тяжело!), строить чего-то, т. е. в нее необходимо вкладываться. На это готово меньшинство, и это меньшинство свою какую-то землицу уже правдами-неправдами заимело.

2. Прохоров теперь никому ничего не даст.

Максим Гликин Иванову и Орлову: Те, кто говорит о массовых фальсификациях, не могут предъявить соответствующих доказательств. Но и те, кто утверждает, что накрутить можно максимум 2-3-4%, ссылаются на личные наблюдения, что также не является объективным фактом. То есть история с фальсификациями темная, как и любая латентная преступность: то ли есть, то ли нет, то ли большой объем, то ли малый - можно судить лишь по косвенным признакам.

Виталий Иванов Максиму: Темная. Но все пытаются ловить черную кошку в темной комнате. Точнее, рассуждать о ней.

Сергей Станкевич Дмитрию Орлову: Существует реальная проблема фиксации, документирования и последующего доказывания фальсификаций в судах. Если вся избирательная система враждебна контролю и лояльна одной партии, хорошо, что хоть какие-то факты нарушений попадают в суды. Что мешает устранить кривотолки, введя публичный видеоконтроль с помощью веб-камер? Затраты минимальны, эффект с точки зрения укрепления доверия к госинститутам огромный. Ну и еще некоторые меры помогли бы снять напряжение (ограничение досрочного голосования, открепительных талонов и выносных урн, скажем, 1-2% от числа избирателей).

Михаил Фишман: Виталий Иванов пишет: "Политическое решение будет принято теми, кто придет и проголосует". Это или ошибка, или сознательное искажение картины. Разумеется, те, кто придет на выборы, никаких решений не принимают. Решения давно приняты за них и с ними не обсуждаются. Владимиру Путину состав следующей Думы уже известен персонально, по фамилиям. А если нет, то может быть ему по щелчку доложен. Ну, плюс минус там пять-десять имен, не важно. Тем, кто придет на выборы, предлагается лишь согласиться с этими решениями и в праздничной обстановке парафировать их. Потому что есть мнение, что этот ритуал придает этим решениям легитимность.

Виталий Иванов Михаилу Фишману: Индивидуальное политическое решение - это в том числе признание действующей власти и согласие с нею. Или непризнание и несогласие. Оно оформляется голосованием. Общее политическое решение принимается (определяется) по принципу большинства на основании данных голосования.

Сергей Станкевич: Сам вопрос "идти ли на выборы" и различные варианты бойкота возникают по двум причинам: узкое (искусственно урезанное) партийное "меню" и устойчивое убеждение, что "все равно обманут". Может ли власть просто пожать плечами и сказать абсентеистам "обойдемся и все решим без вас"? Теоретически - да. Тем более что и политологи ей это советуют. Но для ответственной политической силы такая позиция как минимум недальновидна. Собственно, единственный ресурс, позволяющий власти властвовать, - это доверие граждан. Если доверие убывает, его приходится замещать насилием. Куда это ведет, мы знаем. До кризиса не скоро дойдет? На наш век всего хватит? Нам ли, прожившим последнее 20-летие, тешить себя подобным самообманом?

Максим Гликин: Виталий написал: "Общее политическое решение принимается (определяется) по принципу большинства на основании данных голосования". В теории абсолютно верно. Как и то, что вопросы начала войны или передела границ между регионами решает Совет Федерации. Но мы же знаем на самом деле, кто решает на практике. Один из вопросов дискуссии, собственно, в том, как теорию приблизить к практике.

Сергей Станкевич: "Своим" - практика, оппонентам – теория.

Виталий Иванов Сергею Станкевичу: Никто не говорит "обойдемся и решим без вас". Речь о другом. Власти абсентеисты говорят, мол, "решайте без нас". А власть старается не допустить роста абсентеистских настроений и работает на явку. Вспомните, и в 2003-2004 гг., и в 2007-2008 гг. проводились целые кампании по повышению явки.

Михаил Фишман Виталию Иванову: То, что Вы описываете, - признание и согласие с властью - не является выборами. Тут больше подходит слово «присяга». А что касается непризнания или несогласия, то они на этих выборах невозможны. Так что эти выборы - референдум без возможности сказать нет. А данные голосования в виде конкретных фамилий, повторю еще раз, уже лежат в виде списков у ответственных чиновников на столах.

Виталий Иванов Михаилу Фишману:

1. "Данные голосования" (Вы имеете в виду списки будущих депутатов) может высчитать любой вменяемый аналитик посредством сопоставления партийных списков (они публикуются) и электоральной социологии (она вполне доступна).

2. Сказать власти "нет" на этих выборах можно. Проголосовав за КПРФ, СР, ЛДПР и т. д.

3. Любые выборы можно проинтерпретировать как референдум. Абсолютно любые.

Максиму Гликину: Мы также знаем, что у ЕР объективно самый высокий рейтинг. С этим не спорит решительно никто. Подтвердит и "Левада-центр", и "Циркон".

Дмитрий Орлов Сергею Станкевичу: Никто не мешает ничего устанавливать, от КОИБов до веб-камер. Более того, они и устанавливаются. Проблема в том, что есть люди, которые не хотят говорить о количестве КОИБов или веб-камер, о процедуре наблюдения и проч. Они говорят: выборы ЗАВЕДОМО сфальсифицированы, а власть ИЗНАЧАЛЬНО нелегитимна.

Максим Гликин Дмитрию Орлову: Эта дискуссия, собственно, для тех, у кого нет в голове этих "заведомо" и "изначально". Но вот насчет тех же КОИБов и КЭГов - они будут задействованы на статистически незначимом числе участков. Так решили законодатель и ЦИК. И у меня действительно есть вопрос, почему спустя 10 лет с начала "электрификации" подсчета голосов это все еще "в порядке эксперимента" - http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/266937/ruchnoj_podschet

Дмитрий Орлов Максиму Гликину: Оценки фальсификаций в 2-4% основаны на технических расчетах и данных протоколов. Дмитрий Орешкин в свое время говорил о 6%. Никто из серьезных специалистов, занимающихся статистическим анализом избирательного процесса, о больших масштабах не говорил. Естественно, все это оценки.

Михаил Фишман Виталию Иванову: Нет, увы, нельзя сказать власти нет, голосуя за КПРФ и ЛДПР. Привожу пример. Москва, 2009 г., выборы - те самые, что завершились скандалом в Думе. Корреспондент Newsweek Маша Железнова работает членом ТИК (от СР). Видит - и все видят! - вброс в пользу ЕР. Возмущается и протестует. За ее отстранение голосуют члены ТИК и от ЛДПР, и от КПРФ. Про это потом был написан и опубликован текст. СР? Пожалуй, сегодня это возможная форма протеста. Но тут, опять-таки повторюсь, каждый просто решает сам, как ему приятней. На уже известный чиновникам результат форма протеста не повлияет.

Виталий Иванов: 6% - завышенная оценка.

Дмитрий Орлов Виталию Иванову: Полностью согласен по поводу параллельного подсчета КПРФ. Как только проводится серьезная, методологически выверенная общенациональная кампания (как в случае с КПРФ, в которой есть серьезные специалисты и которая располагает качественными сетями), данные совпадают с данными ЦИК до процента и даже долей процента. Поэтому компартия и перестала такие кампании проводить.

Максим Гликин: Дмитрий, насчет расчетов и оценок масштаба фальсификаций. Хорошо бы их напомнить (сделать ссылки) более широкому кругу - здесь или позже, на другой площадке. А то мало кто это помнит и знает. Мы, естественно, не говорим о тех, кому цифры и факты для оценки системы уже не нужны.

Виталий Иванов Михаилу Фишману: Стоит разводить позиции партии и отдельно взятых партийцев (и привлеченных партиями специалистов) и официальное позиционирование партий. С точки зрения последнего, ни КПРФ, ни ЛДПР не являются партиями власти. Поэтому голосование за них есть голосование против власти. Да, по факту в дальнейшем ни та, ни другая не используют выданные им протестные мандаты и наполовину. Но это не значит, что протестные мандаты не были им выданы.

Михаил Фишман: Поясните, Виталий, они просто стесняются развернуться по полной? У них самоцензура? А власти исходят из того, что это полноценная оппозиция?

Максим Гликин: Виталию о КПРФ и ЛДПР. Да, протестные мандаты им выдают, в основном протестные. Но думающий человек, например Михаил, размышляя о своем выборе, вполне законно не хочет выдавать им свой протестный голос, ибо имеет веские основания не считать их реальной оппозицией.

Виталий Иванов Михаилу Фишману: Я не понимаю, что такое "полноценная оппозиция". Те, кто против действующего режима в принципе, отрицают его легитимность и право на существование? Или те, кто за коррекцию курса в рамках действующей системы? На мой взгляд, с электоральной точки зрения не стоит вопрос о полноценности/неполноценности. Есть официальные позиционирования. Можно им верить или не верить. Дело выбора. КПРФ заявляет, что она-де - оппозиция. Вы (не Вы лично, а абстрактно) можете ее таковой не считать. Но свои 8-10% она получит. За счет тех, кто в ее оппозиционности более-менее уверен.

Максиму: См., пожалуйста, мой ответ Михаилу.

Максим Гликин Виталию Иванову: Проблема в том, что если КПРФ и ЛДПР, допустим, решат быть оппозицией не понарошку, то есть будут нарушать неформальные запреты сверху – ну, например, стали бы во время кризиса организовывать большие протестные акции (а тогда это было проще) - их в другой раз на выборы не пустят. Или развалят, как развалили бы КПРФ, если бы Зюганов по душам не поговорил и не пошел на какие-то уступки. Вот и получается развилка: или ты участвуешь в выборах, или ты - оппозиция.

Виталий Иванов: Максим, мы говорим о разном. Я - о публичном позиционировании партий и отношении к нему избирателей en masse. Вы - о текущей политической практике в общем и в разрезе деятельности отдельно взятых партий.

Михаил Фишман Виталию Иванову: В этом нет никаких сомнений. Некоторые даже будут думать, что говорят таким образом нет. Верните графу "Против всех" (не Вы лично, разумеется, я тоже абстрактно, в воздух), вот тогда это - нет, вряд ли это голосование станет выборами, - но хотя бы будет похоже на референдум.

Виталий Иванов Максиму и Михаилу: Вы, насколько я мог убедиться, не верите в оппозиционность КПРФ и, соответственно, не считаете голосование за нее голосованием против власти. Ваше право. Никто на него не посягает. Но сотни тысяч избирателей поверят. И проголосуют.

Михаилу Фишману: Голосование против всех - экзотика с точки зрения мировой электоральной практики. Впрочем, лично меня компаративистские аргументы никогда не убеждали. Тут другое важнее и интереснее. "Против всех" невозможно конвертировать в мандаты (в смысле - места в парламенте). В чем тогда практический смысл? Ведь по итогам голосования нужно именно распределить мандаты.

Сергей Станкевич Дмитрию Орлову и Виталию Иванову: Значительная часть электората считает, что ее лишили выбора, искусственно сократив количество партий, допущенных к избирательной кампании. Эти неглупые люди полагают, что им, оппозиционно настроенным, говорят некие большие начальники: "Вы против правящей партии? На здоровье. Вот вам КПРФ - самовыражайтесь. Вам мало? Ладно, вот вам еще СР. И этого мало? Ах, вы ПАРНАС хотите увидеть в бюллетенях? На это мы пойтить не можем. Этого мы вам не позволим - не доросли, вы недостаточно ответственные граждане. Сначала покажите нам, что вы созрели, тогда мы, посланные вам свыше, может, и добавим в бюллетень парочку-другую партий. А пока берите то, что есть. Или отойдите от прилавка". Вот такой, понимаете, сигнал, такой месседж. Понятно, что этому посланию можно придать благопристойную политологическую упаковку. Но суть-то всякому думающему понятна.

Михаил Фишман: Да, и что касается полноценной оппозиции. Нет, она вовсе не обязательно призывает к бунтам и свержению властей. Но она по крайней мере не молчит, когда у нее на глазах у нее самой отнимают голоса - как я это продемонстрировал на известном примере. Настоящая оппозиция (условие не достаточное, но необходимое) не мыслит себя слугой, которого допустят к барскому столу, после того как хозяева пообедают. А та, которая мыслит, точно неполноценная. В этом я убежден.

Сергей Станкевич: Кстати, если оценка возможных манипуляций с голосами близка к 6% (надо уточнить у тех, кто глубоко считал), а проходной порог - 7%, то тогда фальсификация прямо влияет на состав законодательного органа.

Виталий Иванов Михаилу Фишману: С точки зрения электоральности вопрос в том, чтобы в позиционирование указанных партий как оппозиционных верило социологически (и политически) значимое количество избирателей. Верите Вы или я, не имеет значения. А социология показывает, что избиратели им вполне верят. Что тут еще добавить?

Рассуждения о 6%-ной фальсификации пусть останутся на совести тех, кто вбрасывает подобные оценки в публичный дискурс. Кстати, по моим наблюдениям, никто из тех, кто рассказывает о "массовых фальсификациях", никогда на выборах не работал, а если работал, то не в "поле". То есть, проще говоря, не знает, о чем говорит.

И о ПАРНАСе. Насколько я помню, лидеры и активисты этой "партии" многократно высказывались о нелигитимности действующей власти, ее политической практики, партийной и избирательной системы. Прежде чем ставить вопрос о том, почему их не пускают на выборы, следует спросить: зачем они вообще пытаются в них участвовать? Нельзя служить двум богам.

Сергей Станкевич: Формула власти по Виталию Иванову: сохраняй у "социологически значимой" части электората иллюзию удовлетворительного выбора - и властвуй.

Максим Гликин: Виталию о фальсификациях. Важно то, что все признают, что фальсификации возможны и имеют место (вопрос лишь в объемах-процентах прибавки для единороссов). А раз возможны и происходят, это подтачивает легитимность института выборов.

Виталий Иванов Сергею Станкевичу: Вы это сказали. Я такого не говорил.

Максим Гликин Виталию о ПАРНАСе. Допустим, политик заявляет о нелигитимности выборов. А потом попробовал проверить - а вдруг что-то в системе изменилось? И решил в выборах поучаствовать. Что же, надо его за это изругать, а на выборы не пустить? И от этого они станут легитимнее?

Виталий Иванов: Фальсификации совершаются везде и всегда. В том числе не по злому умыслу, а по ошибке. Вопрос в том, как к этому относиться. Я бы предложил избитую, но все ж вполне себе уместную формулировку "неизбежного зла". Подчеркиваю: НИКТО еще НИ РАЗУ не доказал, что фальсификации на каких-либо российских выборах привели к принципиальному искажению волеизъявления избирателей. (Важная оговорка: я не имею здесь в виду выборы в одномандатных округах и разных мелких территориальных образованиях - автономных округах, муниципалитетах и проч.)

Сергей Станкевич Максиму Гликину: Если бы правящая партия была полностью уверена, что фальсификации ничтожны по объему, все избирательные участки уже были бы в веб-камерах и КОИБах. МНОГОЛЕТНИЙ саботаж электронизации избирательных процедур - косвенный, но очень красноречивый показатель того, что руководящей и направляющей силе есть что скрывать. Разумеется, не от нас с вами - от политически значимой части избирателей.

Максим Гликин: Сергей, полностью с Вами согласен. Это очень важный признак. Виталий, никому не будет позволено добиться во многих судах пересчета голосов, чтобы на федеральном уровне доказать массовый обман. Добивались лишь кое-где. Но уже на уровне региона подобное было - в Туве, например, состав парламента определялся в судах.

Виталий Иванов Максиму Гликину:

1. Легитимность выборов определяется не составом их участников, а количеством пришедших на участки избирателей и чистотой электоральных процедур.

2. Допустить можно, но только для начала было бы неплохо дождаться от него как минимум дезавуирования прежних наветов. Утром деньги - вечером стулья.

Максим Гликин: Виталий, о легитимности выборов. Если на выборы пустят только партию власти и, допустим, какого-нибудь ее сателлита, а всех прочих не пустят (допустим, как в Туркмении), будут ли и такие выборы легитимны?

Виталий Иванов: Камеры и т. п. - очень дорогостоящие и технически сложные штуки. В регионах зачастую нет кадров, чтобы нормально ГАС "Выборы" обслуживать. Повсеместное внедрение камер и т. п. было бы оправданно, если бы мы имели доказательства тех самых "массовых фальсификаций". Их не представила за 10 лет даже КПРФ, хотя обещала. Случаи, когда суды "корректировали" результаты выборов, не столь уж редки и незначительны. Был прецедент по думским выборам 2003 г. и т. д. Ваш пример с Тывой доказывает, что с фальсификациями можно бороться, если заниматься этим всерьез, а не просто горланить (последним оппозиция нередко злоупотребляет, одновременно экономя на наблюдателях, юристах и проч.).

Максиму: Если явка превысит необходимый минимум и процедуры будут в общем и целом соблюдены, то выборы следует считать легитимными. Голосуя, вы автоматически соглашаетесь с предложенным списком кандидатов (партий, блоков).

Сергей Станкевич Виталию Иванову: Может, ввести в процедуру регистрации партий в Минюсте обязательный обряд покаяния за "прежние наветы"? На мой взгляд, лучший ответ власти на выпады оппозиции по поводу нелегитимности выборов таков: вот вам регистрация партии, вот вам электоральное поле, ступайте, пашите и докажите, что вам верит политически значимая часть избирателей. Не докажете - грош цена вашей риторике. Переквалифицируйтесь в управдомы. Если крутых критиков просто не допускать к выборам, у некоторой части избирателей возникнет подозрение, что "критиканов" кто-то боится.

Виталий Иванов: Кстати, я не уверен, что установка камер согласуется с принципом тайного голосования.

Сергей Станкевич Виталию Иванову: Конечно, согласуется. Мы же не в кабинках камеры устанавливать собрались. Камеры нужны в зале выдачи бюллетеней и в комнате для подсчета голосов.

Виталий Иванов Сергею Станкевичу:

1. "Обряд" вводить не стоит. Достаточно фиксировать данное правило на уровне политического (и правового) обычая.

2. Электоральное поле - не помойка и не балаган. Нельзя пускать туда тех, кто заранее отвергает существующие правила и заранее же ставит под сомнение результат. "Он превратит молитву в фарс".

3. Мало ли у кого какие возникают "подозрения". У нас есть немало людей, которые верят, что их "КГБ облучает" или что "миром правят жидомасоны". Это тоже учтем?

Хорошо, вопрос по камерам снят. Хотя я все равно не очень понимаю, где найти столько денег на установку оборудования, обучения необходимого персонала, последующую обработку и хранение данных и проч.

Сергей Станкевич Максиму Гликину: Должен признать, мне нанесен тяжелый удар. До сих пор я ругал сторонников бойкота, всяческих уклонистов и абсентеистов, звал всех прийти на выборы, ибо нельзя ни под каким предлогом сдавать этот фундаментальный институт. И вот дождался. Мне говорят: "Голосуя, вы автоматически соглашаетесь с предложенным списком кандидатов (партий, блоков)". Виталий Иванов. Вот те на! Я не согласен с этим списком, считаю, что это "навязанный ассортимент" как в советском сельпо (водка, мыло, хлеб и папиросы), а мне заявляют: "Не-ет, батенька. Проголосовал? Значит и списочек-то одобрил. И большинство его автоматически одобрило. Стало быть, ничего в списке менять не надо". Что ж делать-то? Как мне, политически незначимому, и на выборы прийти, и со списком не согласиться, а?

Виталию Иванову: Электоральное поле - не помойка, согласен. Но правила допуска на это поле должны быть ИСЧЕРПЫВАЮЩИМ ОБРАЗОМ прописаны в законе. Если этот вопрос отдан на благоразумное усмотрение некой скрытой от публики группе посвященных лиц, которая сначала решает (пустить - не пустить), а потом легализует это решение в "законной" форме, что убережет нас от приватизации власти? Впрочем, я согласен также и с тем, что развитая политическая культура должна включать неписаные правила и нормы, молчаливо признаваемые приличными людьми. Но без полноценной политической практики - откуда взяться политической культуре?

Михаил Прохоров: Я участвовать в этом не буду, голосовать не за кого.

Максим Гликин: Виталий написал: "Электоральное поле - не помойка и не балаган. Нельзя пускать туда тех, кто заранее отвергает..." Может, ввести это правило в закон о партиях? Чтобы было понятно, за что на самом деле им не дают регистрации. Чтобы истинные причины отказа называли в Кремле и Минюсте, а не ссылались лукаво на "мертвые души".

Виталий Иванов: Максим, может, и стоит. Хотя я (как юрист) не вполне понимаю, как это вместить в юридические формулировки.

Максим Гликин: Виталий, очень просто. Причины отказа в регистрации. Пункт 11. Попытка дискредитации исполнительной власти и/или избирательной системы. ("За антисоветскую пропаганду"). Так, ей-богу, честнее.

Сергей Станкевич: Виталий, а лично вы видите возможность расширения списка зарегистрированных партий? Дайте, пожалуйста, прогноз: какие новые партийные структуры будут востребованы в российской электоральной практике? Может, и другие авторитетные политологи поделятся прогнозами…

«Ведомости»: Уважаемые участники дискуссии и читатели, на этом мы объявляем об официальном закрытии дискуссии. К сожалению, по независящим от нас причинам Михаил Прохоров до сих пор не ответил на адресованные ему вопросы, но если он все-таки найдет для этого время, мы обязательно их опубликуем в ленте этой дискуссии и в отдельном сообщении. Всем огромное спасибо за интересное обсуждение, вопросы и комментарии. Хорошего вам дня!

Михаил Прохоров: С удовольствием отвечу на эти и другие вопросы, но чуть попозже. Наберитесь, пожалуйста, терпения.