Кто такие кандидаты прагматических наук

В России почти 160 000 молодых ученых, а карьера исследователя привлекает каждого десятого студента. Но специалисты нередко предпочитают продолжать работу за границей – там больше перспектив и амбициозных задач. Ответ российских компаний – создавать заказ на исследования и формировать условия для научного поиска внутри страны, а также открывать и завоевывать таланты уже со школьной скамьи. Корпоративные образовательные проекты становятся инструментом наращивания интеллектуального потенциала.

Конкуренция за кадры

В России почти 160 000 исследователей в возрасте до 39 лет, свидетельствуют данные Института статистических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) НИУ ВШЭ. Это почти 45% от общего числа исследователей – для сравнения: в 2006 г. их доля не превышала трети. За последние годы в научной среде произошло много позитивных изменений: это и рост зарплат, и развитие программ академической мобильности, и расширение системы грантов, отмечает первый проректор ВШЭ, директор ИСИЭЗ Леонид Гохберг. Но и требования к молодым ученым растут, считает он.

Карьера ученого привлекает каждого десятого студента в стране, а до трети россиян сочли бы такой выбор удачным для своих детей, свидетельствуют данные ИСИЭЗ.

Но бизнесу, в том числе производственным компаниям, исследователей остро не хватает – как и квалифицированных специалистов в принципе. По данным компании Hays, в 2019 г. почти 60% российских работодателей прогнозировали нехватку подходящих сотрудников. Химический сектор не исключение – кадровый голод испытывает и он. И если три года назад респонденты Hays отмечали дефицит квалифицированных химиков-технологов, которые могли бы заниматься фундаментальными исследованиями и прикладными разработками, то теперь не хватает уже самых разных сотрудников – от агрономов до специалистов по продажам.

Компании стараются решить эту проблему через повышение привлекательности бренда среди молодых людей. Многие создают базовые кафедры в ведущих университетах (так делают, например, «Яндекс», Газпромбанк, Cognitive Technologies). Другой вариант – опорные вузы (как у «Росатома» и Объединенной авиастроительной корпорации).

«Фосагро» привлекает на работу по 50 человек в год с помощью программы поддержки молодых специалистов, рассказывает начальник управления оценки и развития персонала компании Диана Сидельникова. Представители бизнеса ездят с презентацией по 30 учебным заведениям – весной и осенью. За талантливых студентов идет жесткая конкуренция между компаниями. «Люди спрашивают, почему они должны идти именно к нам: не работодатель их выбирает, а они работодателя», – констатирует Сидельникова.

Международная конкуренция

За выпускников российских вузов борются не только отечественные компании. После бакалавриата у будущих исследователей появляется еще один вариант развития карьеры – за границей. В июне 2018 г. уехать из России хотели около половины молодых ученых и IT-специалистов, свидетельствуют данные опроса BCG (в нем участвовало 23 700 человек).

В основном уезжают студенты магистратуры, аспиранты, молодые ученые, перечисляет Гохберг из ВШЭ. Но многие возвращаются, отмечает он, и это уже зависит от российских вузов и условий, которые они создают. По данным Росстата, в 2018 г. Россию покинули 1835 докторов наук и 4445 кандидатов наук.

Стали больше даже не уезжать, а ездить на стажировки, рассказывает проректор Ивановского государственного химико-технологического университета (ИГХТУ) по научной работе Юрий Марфин. Длительность таких поездок – от месяца до нескольких лет. Возможностей для стажировок становится больше, говорит он: Россия входит в научное сообщество уже на правах партнера. От ИГХТУ ежегодно на стажировки уезжают 3–5 человек и порядка 10–15 участвуют в программах учебных обменов.

Аспирантура, как финальная ступень образования, сейчас не предусматривает обязательной защиты диссертации, напоминает доцент кафедры ЮНЕСКО «Зеленая химия для устойчивого развития» РХТУ им. Д. И. Менделеева Анна Додонова. По ее оценкам, из всех аспирантов целенаправленно за научными достижениями идет менее половины поступающих. Остальные отсекаются на защите диссертации, поскольку она становится добровольным решением, указывает Додонова.

Но даже после защиты диссертации закрепить молодежь в науке – отдельная сложная задача, признает Гохберг. Крупнейший источник финансирования исследований и разработок в России – средства государства: на бюджеты всех уровней и госструктуры приходится 66 из 100 руб. Специалисты накапливают навыки, репутацию и уходят из фундаментальной науки в бизнес для решения его задач. Практически все оставшиеся средства – 30,2% финансирования – обеспечивает предпринимательский сектор, свидетельствуют данные ИСИЭЗ.

Больше зарабатывать, не покидая академической среды, может помочь система грантов в рамках нацпроекта «Наука», но она только разворачивается всерьез. Гранты будут выделять с 2021 г. юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям «в целях проведения крупномасштабных фундаментальных научных исследований для государственной поддержки крупных научных проектов», стало известно в начале июля 2019 г. Насколько она сработает, будет понятно только через какое-то время, считает Гохберг.

Тем временем зарплаты сотрудников институтов, занятых исследованиями и разработками, растут почти на 25% быстрее, чем в среднем по экономике, и разрыв увеличивается, свидетельствуют данные ИСИЭЗ.

В целом наука остается очень специфичным видом деятельности, считает Марфин. Здесь нужен особый склад ума, и сфера привлекает много энтузиастов, но идеализм остался в прошлом веке, согласна Додонова. Молодые люди приходят в науку зарабатывать и самореализовываться, новые люди в науке интересны тем, что они совмещают в себе черты ученых и управленцев.

Такие навыки придутся молодым исследователям кстати. Национальный проект «Наука» предполагает, что к 2024 г. в стране появится 1500 новых лабораторий, из них почти половиной должны руководить ученые в возрасте до 39 лет, напоминает Марфин.

Вопрос лишь в том, кем укомплектовать эти лаборатории. Доля молодых ученых растет, но в абсолютных цифрах приток молодежи в науку не столь велик – порядка 10 000 человек в год, отмечает Гохберг.

Впрочем, есть объективный фактор, который может скорректировать планы по привлечению молодых людей в науку, – демография. Сейчас в вузы поступает одно из самых малочисленных поколений 2000–2001 года рождения, напоминает Додонова. Они пойдут в аспирантуру как раз в 2024 г. – именно тогда мы получим минимум претендентов на кандидатскую степень. По данным ИСИЭЗ, пик набора в аспирантуру пройден в 2011 г., с тех пор численность аспирантов падала.

В этих условиях компаниям приходится начинать охоту за талантливыми исследователями все раньше.

Охота на школьника

«Не могу сказать, что сын, как и многие подростки его возраста, представляет себя великим ученым, исследователем», – признается Елена, мать одиннадцатиклассника в череповецкой школе № 10. Но к окончанию 9-го класса в семье задумались о перспективах и о вариантах профильного образования.

Выбрали программу группы «Фосагро» – производитель удобрений запустил ее для старших школьников в 2013 г. Подростков знакомят с химическим производством, дают углубленные знания математики, информатики, физики и химии. Сначала она называлась «Фосагро-классы», с 2018 г. – «Фосагро-школы». Они действуют в пяти городах, где располагаются производства компании: в Балакове (Саратовская обл.), Волхове (Ленинградская обл.), Кировске и Апатитах (Мурманская обл.) и Череповце (Вологодская обл.). Это часть более масштабной системы подготовки кадрового резерва, рассказывает Сидельникова.

«Фосагро» развернула активность в школах по нескольким причинам. Во-первых, пытались повысить престиж инженерных специальностей. Во-вторых, школьников готовили к тому, чтобы они пополнили кадровый резерв «Фосагро». В-третьих, такие программы работают на бренд всего производства – реализация долгосрочных проектов воспринимается как признак сильной компании, отмечает Сидельникова.

К тому же люди, прошедшие через «Фосагро-школы», уже усвоили корпоративную культуру и адаптируются в компании гораздо проще, чем специалисты со стороны. Были случаи, когда опытные профессионалы покидали «Фосагро» просто из-за того, что их ценности не совпадали с корпоративными, вспоминает Сидельникова. С теми, кто прошел через «Фосагро-школы», такой проблемы, по ее словам, быть не должно.

Школьникам и их родителям идея нравится. «Сын сам был инициатором», – признает мать выпускника школы № 15 в Апатитах Наталья Храмкова. «К 8-му классу он стал расставлять приоритеты: нравятся физика и математика, интересно инженерное направление, поэтому ищем профильные классы», – рассказывает она.

В итоге довольными остаются и ученики, и школы, считает директор школы № 15 в г. Апатиты Галина Кудюмова. Компания оплатила ремонт в шести учебных классах, за счет «Фосагро» также поставили новое оборудование и создали учебную лабораторию, радуется Кудюмова. Это позволяет вести курсы, например, по 3D-моделированию и прототипированию (на них ученики создают модели деталей и механизмов и затем распечатывают их на 3D-принтере).

Если в первые годы «Фосагро-классы» нужно было рекламировать, то сейчас на эти программы конкурс 2,5 человека на место, говорит директор череповецкой школы № 10 Анна Леоненко. Претендентов отбирают по результатам ОГЭ и портфолио – в зачет идут, например, победы в олимпиадах. Не все доходят до конца, из класса в 28–29 человек, как правило, один отсеивается из-за высоких нагрузок, отмечает Леоненко.

В итоге из «Фосагро-школ» выпускается по 125 человек в год, говорит Сидельникова. Не все они попадают в компанию: стоит сформировать пул лояльных кандидатов и выбирать из них лучших, полагает она. С 2021 г., когда первая волна «Фосагро»-школьников закончит магистратуру, в «Фосагро» рассчитывают трудоустраивать по 35 участников программы в год. Еще по 10–15 человек компания планирует находить в лучших профильных вузах страны – чтобы «не устраивать замкнутую систему», говорит Сидельникова.

Новые химики

Профориентация дает свои плоды: 72% выпускников «Фосагро-школ» поступают в технические вузы.

В университете студенты тоже не остаются без опеки со стороны корпорации. «Когда я окончил школу и выбирал, куда поступать, в «Фосагро» предложили очень комфортные условия: поступление на бюджет, выплату стипендии», – рассказывает ведущий инженер по техническому развитию Кировского филиала АО «Апатит» Сергей Евстратенко. Размер стипендии зависел от успеваемости. Отличники получали 20 000 руб. в месяц, троечники – 6000 руб., вспоминает он.

Взамен компания требует отработать пять лет после выпуска. Главное – привлечь талантливых людей, а затем уже можно распределить их в зависимости от способностей и устремлений: кто-то отправляется на производство, кто-то – в лабораторию, рассказывает Сидельникова.

В этом году в штат компании зачислены выпускники вузов, которые были в самом первом наборе «Фосагро-классов». Пока их девять человек – это молодые инженеры. Но «Фосагро» ожидает, что с каждым годом количество выпускников программы профориентации и подготовки кадров, которые приходят на работу в компанию после окончания вуза, будет увеличиваться. В 2022 г. на предприятиях «Фосагро» будут трудиться 120 выпускников профильных классов, ожидает компания.

Но самое ценное – то, что молодого работника воспринимают всерьез, считает Евстратенко. «Казалось бы, тут студент пришел неопытный на производство, но при этом очень внимательно относятся к моим идеям, мыслям, всегда можно обсудить. И когда специалист чувствует свою важность, просто работается в удовольствие. И в принципе никуда уходить не хочется», – заключает он.

Одним из главных поставщиков кадров для «Фосагро» традиционно остается ИГХТУ, рассказывает Сидельникова. По ее словам, это обусловлено двумя факторами: качеством образования и географической близостью Иванова к Череповцу (между городами 375 км), где расположен Череповецкий производственный кластер группы «Фосагро». Доехать туда на машине можно за несколько часов. В итоге директора, начальники цехов и главные инженеры на многих площадках – выпускники ИГХТУ.

«Фосагро» тратит на образовательные программы в школах по 20 млн руб. в год и в среднем еще по 40 млн в год на ремонты там же, говорит Сидельникова. Еще в 100 млн ежегодно обходится программа привлечения молодых специалистов.

Но масштабные траты окупаются: например, иногда достаточно 1–2 исследователей, чтобы обеспечить прорыв по какому-либо направлению, объясняет Сидельникова. &