Ударная дыра

У резкого обострения обстановки в сирийской провинции Идлиб, чреватого российско-турецкой конфронтацией, много причин. Ликвидация идлибской «вольницы», где продолжают действовать различные радикальные группировки, будет означать конец войны в Сирии. Это и стало причиной наступления сирийских правительственных войск и их союзников именно в Идлибе, а не на оккупированные Турцией сирийские территории. Понятно, что и Турция не могла оставить наступление без противодействия – как из-за проблемы беженцев, так и потому, что мириться с президентом Сирии Башаром Асадом турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган не намерен и лишь сохранение Идлиба в нынешнем виде оставляет ему возможность повторить в будущем попытку свержения Асада. Впрочем, есть надежда, что дальнейшей эскалации удастся избежать и 5 марта в Москве Эрдоган и президент России Владимир Путин смогут договориться о смягчении напряженности.

Однако есть и другой, военно-технический, аспект, который мог привести к эскалации. На прошлой неделе на наступление сирийцев Турция ответила артиллерийскими ударами и, что оказалось особенно эффективным, атаками ударных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). Российско-турецкие соглашения по Идлибу разрешали полеты БПЛА для разведки, но Турция решила расширить их применение. Российские ВКС, не имея ударных БПЛА, продолжили, как и сирийские ВВС, бомбить с обычных самолетов, сирийцы атаковали турецкую колонну, что привело к гибели 27 февраля 36 турецких солдат. Российские самолеты, к счастью неудачно, обстреливались турецкими солдатами из переносных зенитных ракетных комплексов. Турция ответила дальнейшим усилением атак с БПЛА и сбитием 1 марта двух сирийских бомбардировщиков, а Россия заявила, что больше не гарантирует безопасность полетов турецкой авиации. На распространенном 28 февраля турецкими военными видео показано настоящее избиение сирийцев с помощью БПЛА и уничтожение десятков танков и орудий, сирийцы признали гибель за 26–28 февраля почти 100 военных. А в Ливии и протурецкое правительство, и антитурецкая армия маршала Халифы Хафтара активно используют ударные БПЛА соответственно турецкого и китайского (под управлением военных ОАЭ) производства – и столь же опасной эскалации не наблюдается.

Почему же Россия, где работы над аналогичными БПЛА начались еще в 2011 г., отстала от Турции? Ответ простой: результат пропорционален финансированию со стороны государства и его участию в управлении проектами. Видимо, не случайно заместитель председателя Совбеза Дмитрий Медведев 28 февраля, в тот же день, когда Совбез обсуждал Сирию, посетил московский завод компании «Кронштадт», которая ближе всего подошла к производству ударных БПЛА «Орион». «Орион» делался по большей части на средства частных владельцев «Кронштадта» (их за 10 лет сменилось несколько). Другой проект – «Альтиус» казанского ОКБ им. М. П. Симонова финансировался государством, но по остаточному принципу, проект не раз приостанавливался и после уголовного дела в отношении экс-директора ОКБ был передан заводу УЗГА, где уже 10 лет из израильских машинокомплектов собираются БПЛА «Форпост». За эти 10 лет несложно было найти и ликвидировать более дорогие и ненужные программы. Остается надеяться, что жареный петух на этот раз действительно клюнул.