Нам многое удалось
«И вместе трое все в него впряглись; Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу!» – так Крылов описал примерно 200 лет назад работу правительства Дмитрия Медведева. Работа по 6–7 дней в неделю, на сон по четыре часа, совещания и безостановочная работа на рост экономики – «да только воз и ныне там».
Правительство образца 2018 г., сформированное после выборов президента, многих разочаровало. Амбициозные задачи майского указа последнего (по крайней мере по Конституции) срока президента Владимира Путина пришлось выполнять новой старой команде Медведева. Выбор удивил даже депутатов – некоторые посмеивались, когда он оглашал состав своего кабинета.
Отсутствие единой идеологии и команды, спущенные из Кремля и часто недостижимые цели, на которых основана оценка вице-премьеров и министров, премьер, чье решение всегда может быть пересмотрено в Кремле, а потому стремившийся устраниться от любого политически опасного решения (даже если оно принималось формально от лица правительства, как, например, повышение пенсионного возраста). Таким был портрет правительства.
Неудивительно, что почти с первого дня оно оказалось в бюрократической пробке. 10 вице-премьеров засыпали министерства поручениями, некоторым сильным вице достались слабые министерства, с некоторыми они оказались в конфликте, – единой командой правительство не было. О конфликте, например, вице-премьера Дмитрия Козака и подотчетного ему министра промышленности и торговли Дениса Мантурова рассказывали чуть ли не анекдоты: чиновники из Минпрома могли часами сидеть в приемной Козака, переписывая под его контролем проекты постановлений или законопроекты. Социальному вице-премьеру Татьяне Голиковой достались не обсуждавшиеся с ней команды Минтруда и Минздрава. Первому вице-премьеру и министру финансов Антону Силуанова – аппарат отправленного в отставку вице-премьера Аркадия Дворковича. «Аппарат делал что хотел, а вся работа над выполнением правительственных задач шла в Минфине», – вспоминает чиновник аппарата правительства.
Даже сплоченная связка профильного вице-премьера и министра из-за операционной неэффективности не дала результата. Куратор цифровой экономики Максим Акимов сам предложил на должность министра связи Константина Носкова. Непублично Носков тратил большую часть времени на прения с госкомпаниями – и он, и Акимов выступали против появления монополий на новых рынках и тормозили проекты с «единым поставщиком». Между собой Носков и Акимов по ключевым вопросам не спорили, но и прорывных идей особо не предлагали. За время их работы в правительстве одними из ключевых новшеств стали закон о «суверенном рунете» и законопроект депутата Антона Горелкина об ограничении владения IT-компаниями. Обе идеи Носков и Акимов не инициировали и даже не поддерживали, но отстоять интересы отрасли не смогли. О том, чтобы кто-то из них участвовал в переговорах о структуре капитала «Яндекса», никто не слышал, закон о рунете все равно приняли, а в борьбе за развитие ключевой технологии – пятого поколения связи – Акимов проиграл силовикам.
Система управления была неэффективной, объясняет неудачи кабинета Медведева один из чиновников. Причин две: внешняя и внутренняя. С одной стороны, в майском указе была зашита система управления, противоречащая сложившейся системе на базе госпрограмм. Поэтому пришлось затеять большую перестройку. При этом появились внешние и мешавшие работе дополнительные контуры управления, главный – рабочие группы при совете по стратегическому развитию, рассказывает он. С другой стороны, создать новую модель управления в правительстве должны были руководитель аппарата правительства Константин Чуйченко с Силуановым. Но сделать это не удалось: новые процедуры оказались настолько сложными, что на принятие любого решения требовалось от полугода до года и обязательное участие премьера. Де-факто центром финального принятия решений стал Минфин. В обоих случаях произошла классическая ошибка: ответственность в одном месте, право принятия решения – в другом. Результат – правительство, утонувшее в операционной неэффективности.