Что не так с новой амнистией капитала

1990-е были годами, когда слово «нельзя» превратилось в «можно все», например, можно всего добиться. «Новые, огромные возможности – новые, немыслимые призы. Главные из которых, как обычно, – богатство и власть», – вспоминает Петр Авен в книге «Время Березовского». С тех пор формировались разные правила, одно из них – слова «нельзя» не существует для тех, кто обладает главным активом в России – дружбой и поддержкой власти. Чем эта власть выше, тем актив ценнее и с годами его стоимость, как и антиквариата, не снижается. Когда этот актив есть, то можно все.

Например, этот актив будет защищать от угрозы вывезенному из России и накопленному за границей (законно или не очень). Можно не опасаться создаваемой системы борьбы с офшорами, проигнорировать предложение легализоваться (амнистия-2016) и продолжить использовать отработанные схемы. Потому что любые налоги – это всегда лишние траты, а деньги безопаснее хранить там, где не предъявит внезапно иск на 100 млрд руб. тот, кому можно еще больше.

Но безопасность – вещь относительная: вдруг столь ценный в России актив в виде близости к власти стал для остального мира токсичным. Из-за него можно лишиться того, что десятилетиями наживалось непосильным трудом в России и складировалось за границей.

На этой относительности государство решило «заработать» – дать шанс в очередной раз монетизировать связи. Оказавшемуся под угрозой санкций или налоговых претензий капиталу будет предоставлен пакет full service. Честно или не очень честно нажитое можно будет легализовать в России, сэкономить на налогах, а заодно государство как исправный инвестбанкир поможет вложить деньги – в евробонды, гарантируя защиту информации и налоговые льготы. А за льготы узкой группе лиц, как известно, платят все остальные.

Конечно, амнистией или льготами могут воспользоваться не только друзья президента и те, кто к власти приближен, а более широкий круг предпринимателей. Для их зарубежных активов риски за границей несоизмеримо ниже, чем для тех, кто зван на бокал шампанского в Кремль, зато угроза лишиться всего в России выше – их лоббистский актив дешевле и защита слабее.

Казалось бы, что плохого в том, что какая-то часть этих денег окажется в России. Пусть для того, чтобы воспользоваться амнистией, не придется переводить активы в Россию или платить налоги, а еврооблигации – это не прямые инвестиции. Все же часть денег может быть вложена в стране. Но дело в том, что эти деньги – пусть и в меньшем количестве – все равно побежали бы в Россию: какие-то из-за санкций, какие-то из-за автоматического обмена налоговой информацией. И если бы государство так хотело стимулировать их возврат, достаточно было бы продлить налоговую льготу на репатриируемый капитал (тем более что ураган в Карибском море действительно осложнил офшорные операции). Но зачем проводить очередную амнистию или обусловливать амнистию уплатой налога?

Ключевая проблема российской экономики не в нехватке денег, а в нехватке прозрачных и единых для всех правил. Именно это мешает уже имеющимся в стране деньгам работать, именно это часто вынуждало их покидать страну. Именно отсутствие таких правил государство решило в очередной раз подтвердить, доказав, что уплата налогов – это снижение конкурентоспособности. Поэтому те, кто воспользуется предложением государства и переведет в Россию какую-то часть активов, наверняка незамедлительно вернут их за границу, если вдруг там риски снизятся. И не факт, что деньги, которые попадут в Россию, пойдут ее экономике на пользу, потому что государство будет и дальше помогать вкладывать их, монетизируя лоббистские ресурсы в ущерб честной конкуренции. Токсичность этого актива настолько велика, что заражает всю экономическую среду.