Удобно быть «Роснефтью»
Можно и пользоваться преимуществами госкомпании, и обходить налагаемые статусом ограничения
С формальной точки зрения это не является госкомпанией, это можно однозначно сказать. Но, безусловно, существуют разные точки зрения на этот счет.
Раздвоение личности – об этом психическом феномене (человек с двумя или более различными личностями) вспоминаешь, наблюдая за спором о праве «Роснефти» проглотить «Башнефть». «Роснефть» похожа на созданного бюрократической машиной «доктора Джекила и мистера Хайда». То она становится госкомпанией, то просто, по выражению Игоря Сечина, «международной публичной компанией» (из интервью CNBC летом 2014 г.).
Раздвоение заложено в юридической природе компании – государство владеет ею через госхолдинг «Роснефтегаз». Это позволяет подгонять решение под нужный ответ – может ли компания пользоваться преимуществами или принимать на себя ограничения государственного актива. И Дмитрий Песков, избегая прямого ответа, лишь напоминает про «разные точки зрения на этот счет».
Например, если речь идет о доступе к шельфу, то «Роснефть» считается государственной компанией – дуополистом на этих месторождениях вместе с «Газпромом». Поскольку по закону «О недрах» учитывается и прямое, и косвенное участие в капитале. А для приватизации «Роснефть» – не государственная, поскольку в приватизации запрещено участвовать компаниям, которые напрямую принадлежат государству более чем на 25%. Про косвенное участие в этом законе не говорится. К тому же приватизация «Башнефти» запущена на основании акта правительства, и само же правительство должно решить, хочет ли оно видеть одну госкомпанию покупателем другой, т. е. переложить из одного своего кармана в другой.
Самой «Роснефти» приходится в спорах о праве участвовать в сделке метаться подобно чеховскому Очумелову: в зависимости от слов VIP-чиновников и их трактовки пожеланий Владимира Путина или от переговоров за закрытыми дверями переходить из государственного состояния в «международное публичное». О чем свидетельствует меняющаяся позиция ее пресс-службы.
Казалось бы, дух закона очевиден: приватизация – это продажа государства частнику (хотя в мире есть примеры исключений), учитывая концептуальную задачу сокращения участия государства в экономике. Но когда договоренности дороже права, дух закона толкуется исходя из этих договоренностей. Двусмысленность законов (свойственная всем правовым системам) и многочисленные исключения из них упрощают задачу. Они обеспечивают свободу маневра. И уклончивые ответы Пескова лишь показывают: государство не хочет правовой определенности. И даже если сейчас «Роснефть» будет отсечена от приватизации, возможно, через какое-то время она снова перестанет быть госкомпанией, если потребуется передать ей другой госактив. Неопределенность-то сохранится.