Банк России передает привет экономике

Стремительное ралли ключевой ставки, уже увеличенной руководством Банка России с 21 июля прошлого года в 2,8 раза – с 7,5 до 21%, – имеет важное последствие, несправедливо игнорируемое большинством наблюдателей. Хотя на фоне перспективы банкротств, сжатия ипотеки, обострения жилищного кризиса и кризиса обесценения залогов, не говоря об очевидных перспективах нового скачка инфляции и девальвации рубля, говорить о падении фондового рынка как-то неприлично.

Когда экономика произвольно, с полным игнорированием реальности, не говоря о доводах науки и здравого смысла, на протяжении скоро уже полутора лет последовательно ввергается в рукотворную агонию (да еще и под обещания дальнейшего разрушительного взвинчивания ключевой ставки), говорить о спекулятивных украшениях на ее теле странно.

Но ведь финансовый рынок призван играть в развитии страны исключительную роль – пусть даже и разрушаемую либералами Банка России. Именно он служит в развитых экономиках ключевым инструментом межотраслевого перелива капиталов – и, соответственно, инструментом той самой «структурной перестройки», которую на все лады поминают в своих бесконечных камланиях либеральные шаманы госуправления.

Не случайно президент Путин поставил задачу удвоения – до 66% ВВП – капитализации фондового рынка к 2030 г. Ответ Набиуллиной (как главы мегарегулятора ответственной за достижение этой цели) впечатляет: в результате ее усилий капитализация упала на 15% только с начала года (индекс РТС фактически снизился до уровня начала СВО), снизившись менее чем до 25% от ВВП текущего года.

Можно сравнить динамику фондовых рынков России и США: наш с начала повышения либеральным руководством Банка России ключевой ставки снизился на 18%, американский (индекс S&P 500) вырос на 28%.

Но главное в том, что фондовый рынок надолго перестал быть привлекательной сферой инвестирования и воспринимается как пугающая своей неопределенностью и подверженная последствиям непредсказуемого государственного произвола зона, в которой можно лишь потерять средства. В результате и население, и предприятие несут свои средства на банковские депозиты, объем которых вырос с начала года более чем на 11 трлн руб. – до 100 трлн, причем банки вкладывают их прежде всего в разнообразные спекуляции, не только бесплодные, но часто и разрушительные для экономики.

Наиболее активная часть инвесторов уходит из акций в биржевые фонды денежного рынка (чистые активы которых выросли с начала года в 2,2 раза, а число пайщиков-физлиц – вдвое). Несмотря на постоянное увеличение числа физлиц, имеющих брокерские счета на Мосбирже (за первые 9 месяцев года – на 13,8% до 33,8 млн чел.), численность активных клиентов (совершивших за месяц хотя бы одну сделку) с максимальных 4,1 млн чел. в феврале уменьшилась в сентябре до 3,8 млн.

Трагическая участь фондового рынка России (а с ним и надежд на цивилизованные формы структурной перестройки ее экономики) – лишь одно из многих проявлений управленческого перегруза Банка России, который, «сосредоточив в своих руках необъятную власть», хотя бы только из-за одной тривиальной управленческой перегрузки по сути утратил способность выполнять свои обязанности в отношении целого ряда важнейших сфер экономики.

Действительно: в мировом опыте случаи функционирование мегарегуляторов финансовых рынков крайне редки. Концентрация полномочий по регулированию всех видов финансовых рынков в одних руках не соответствует продвинутым практикам, – так, страны с наиболее развитыми финансовыми рынками мира, США и Англия, убедительно демонстрируют необходимость организационного разделения регулирования различных финансовых рынков между различными органами госуправления.

И причина этого – не столько перегрузка мегарегулятора, сколько принципиально неустранимый конфликт интересов.

В частности, доходы Банка России прямо зависят от уровня процентных ставок, на которых он оказывает прямое и решающее влияние, а за судьбу большинства рынков, которую он определяет столь же прямо (определяя всю конъюнктуру страны), он не несет никакой ответственности. В 2022 г. процентные доходы составили 97% всех доходов регулятора (являющегося, таким образом, некоторым аналогом «играющего судьи» в футболе), а в 2023 г. – 78% его доходов. При этом сумма процентных доходов выросла на 27% (с 525 до 669 млрд руб.) даже при снижении среднегодовой ключевой ставки (с 10,5% в 2022 до 9,9% в 2023 г.); ее повышение в текущем году не менее чем в 1,8 раза станет важным фактором нового роста доходов мегарегулятора.

Правда, описывать последствия его деятельности одной лишь черной краской не стоит: есть и исключения – не менее знаменательные, чем правила.

Так, нынешняя ситуация не затронула акции «Лукойла». На короткое время он даже стал вторым после Сбербанка по капитализации на российском рынке.

Дело в том, что последствия политики Банка России нейтрализованы в отношении «Лукойла» льготами, щедро предоставленными государством.

Для развития новых производств или освоения новых месторождений оно дает льготы крайне неохотно. Минфин со вкусом рассуждает в этих случаях о «выпадающих доходах бюджета», полностью игнорируя доводы здравого смысла об их принципиальном отсутствии: ведь без льгот (при сегодняшнем госрегулировании) попросту нельзя запустить новые значимые проекты и, соответственно, генерировать доходы. Нет льгот – нет проектов – нет и доходов, тем более «выпадающих».

Но в отношении «Лукойла» эта позиция меняется на строго противоположную – и не менее абсурдную.

В 2013 г. он получил налоговые льготы на освоение каспийского шельфового месторождения им. Филановского; в 2016 г. оно было введено в эксплуатацию, в 2018 вышло на уровень стабильной добычи в 6 млн т в год. По оценкам, вложения в месторождение окупились уже в 2019 г. Сам «Лукойл» охарактеризовал его как высокомаржинальное с существенным позитивным влиянием на свои финансовые результаты (при том, что основная часть прибыли идет на дивиденды, а не на развитие – новых крупных проектов у него в России просто нет).

Казалось, все просто: льготы достигли цели, проект запущен и стал сверхуспешным, и их пора сворачивать. Однако 22 октября этого года льгота по НДПИ этого месторождения была продлена аж на пять лет (хоть и с повышением для него налога на прибыль до 34%). В результате потери бюджета за 5 лет можно оценить в 160 млрд руб., являющиеся, по сути, подарком владельцам частной компании за счет налогоплательщиков, – столь же не поддающимся рациональному объяснению, что и действия руководства Банка России.

Вероятно, основной проблемой госуправления являются не те или иные ошибки или подарки за счет общества, сколько патологическая и практически гарантированная безнаказанность чиновников за откровенно неадекватные решения.