Все идет по плану

Нефтяной рынок как никакой другой окружен мифами и легендами. К числу самых живучих из них относятся представления о его высокой «политизированности», то есть о чрезвычайно чуткой реакции на любые политические события, а также о главенствующей роли спекулянтов, получающих львиную доли прибыли от сделок с «черным золотом». Но кажется, что прошедший июль взялся опровергать стереотипы. Месяц был богат на ярчайшие политические события – начиная с отказа Джо Байдена от дальнейшей борьбы за президентское кресло и заканчивая очередным обострением ситуации на Ближнем Востоке. Однако цены на нефть сорта Brent стоят почти как вкопанные – в июле они в среднем составили $85,25 за баррель против $82,4 за июнь. Рост менее чем на $3 за баррель – не слишком ли слабая реакция на такую насыщенную глобальную повестку? Означает ли это, что упомянутые «законы рынка» уже не действуют?

Практически все эксперты сходятся в том, что сегодня на нефтяной рынок воздействуют два основных параметра – точнее, их интерпретация различными группами интересов. Первый из них, конечно же, статистика из Китая. Хорошо знаю, что отраслевые журналисты впадают в тихую ярость, когда опрашиваемые ими эксперты в миллионный раз ссылаются именно на «неопределенность перспектив китайской экономики» как на главный фактор движения нефтяных цен. Но, как говорится, «а других и нет». Точнее, они безусловно имеются, но именно «китайский рост Шредингера» (который то ли есть, то ли нет) активно используется биржевыми спекулянтами для давления на нефтяные котировки. И эта настойчивость уже начинает выглядеть просто абсурдно, что наглядно продемонстрировал прошедший июль. Так, падение котировок «черного золота» с $86,72 за баррель на 2 июля до $79,27 на 30 июля объяснялось именно пресловутым «китайским фактором». Однако итоги функционирования китайской экономики за прошедший месяц предельно скучны и не дают ни малейших зацепок для выстраивания каких-либо четких трендов. Так, обнародованный 31 июля Индекс менеджеров по закупкам в производственном секторе (China Manufacturing PMI), который рассчитывается государственными органами статистики и отражает настроения промышленного сектора, абсолютно точно совпал с ожиданиями, составив 49,4 пункта (месяцем ранее он был равен 49,5, то есть снижение на уровне статистической погрешности). Абсолютно аналогичная ситуация и с Индексом менеджеров по закупкам в непроизводственном секторе (China Non-Manufacturing PMI) – он полностью соответствует прогнозам (50,2 пункта) и незначительно ниже, чем в июне (50,5 пункта).

Однако «страшилки» про китайскую экономику живее всех живых. Как сообщает агентство Reuters, импорт нефти азиатскими странами в июле упал до минимума за последние два года и составил 24,88 млн барр./сут. (на 6,1% меньше, чем в предыдущем месяце). В основном это связано со слабым спросом со стороны Китая. Но закупки также сократила и Индия, второй по величине импортер в регионе.

В свою очередь, Bloomberg отмечает, что китайский нефтяной импорт в первом полугодии 2022 г. сократился на 2,3% г/г и это оказалось самым большим снижением за аналогичные периоды, если не считать период пандемии. Что же касается перспектив, то, по мнению экспертов, опрошенных Bloomberg, импорт сырой нефти КНР во втором полугодии останется на прежнем уровне или будет незначительно выше, чем годом ранее. Отсюда агентство делает вывод – мировой рынок не сможет поглотить дополнительное предложение со стороны ОПЕК+, которое должно возникнуть осенью в результате снятия ряда ограничений на добычу в рамках альянса. Данные выводы прозвучали как «настоятельная рекомендация» в преддверии министерского мониторингового комитета ОПЕК.

Впрочем, здесь Bloomberg противоречит сам себе – 24 июля агентство выпустило публикацию, в которой утверждается: «невнятный» рост экономики Китая бьет в первую очередь по поставкам нефти из США и создает конкурентные преимущества ближневосточной нефти. Иными словами, торможение китайской экономики (если оно действительно есть) ударит не по ОПЕК+, а по Америке. 

Но вернемся к фактору, который на радость биржевым «быкам» поддерживает нефтяные котировки. Он по-прежнему сводится к угрозе эскалации напряженности на Ближнем Востоке. Резкое обострение ситуации в конце июля, связанное с обменом ракетными ударами между ливанской «Хезболлой» и Израилем, а также убийством в Иране одного из лидеров «Хамаса», – прекрасная возможность для того, чтобы строить апокалиптические предположения о грядущем срыве нефтяных поставок в Азию и Африку. Если атаки хуситов на танкеры и длинный обходной маршрут вокруг мыса Доброй Надежды уже заложены в нефтяные котировки, то втягивание в военный конфликт Ливана и тем более Ирана – это относительно новое обстоятельство, которое можно использовать для игры на повышение цен.

Но все же трудно отделаться от впечатления, что оба эти фактора – и китайский, и ближневосточный, мягко говоря, преувеличены. Иными словами, никто не верит ни в серьезное торможение глобального спроса на энергоресурсы, ни в возможность новой широкомасштабной войны на Ближнем Востоке. Поэтому и колебания цен на нефть под воздействием очередных новостей из Пекина или Тель-Авива происходят в относительно узком диапазоне.

О чем это свидетельствует? Скорее всего о том, что нефтяные котировки нащупали свой комфортный коридор ($80-90 за баррель), который определяется более долгосрочными и фундаментальными параметрами, нежели чем капризы экономической конъюнктуры КНР или политические перипетии в «горячих точках».

Эти фундаментальные обстоятельства в завуалированном виде звучат в свежем докладе аналитической компании Rystad Energy. В нем отмечается, что в мире происходит стремительное сокращение извлекаемых запасов нефти – на 700 млрд баррелей с 2019 г., до 1,5 трлн баррелей. Причина этого – давление на инвесторов со стороны «зеленого лобби», приводящее к сокращению масштабов геологоразведочных работ. По мнению экспертов Rystad Energy, «если рост спроса на нефть продолжится, а распространение электромобилей замедлится, то текущих запасов не хватит для того, чтобы обеспечить мировое потребление». Да и полное освоение имеющихся запасов возможно только при ценах выше $100 за баррель. Именно эта отметка сегодня и может рассматриваться как целевая.

Проще говоря, как бы ни чувствовала себя китайская или любая другая экономика, сильное снижение цен на нефть означало бы окончательный подрыв инвестиционного потенциала отрасли, который и так сейчас находится в не лучшем состоянии благодаря усилиям «борцов за климат» (ошибочно объясняющих глобальное потепление исключительно сжиганием ископаемого топлива). Впрочем, представляется справедливым и противоположное утверждение – никакие политические риски не уведут котировки слишком сильно за отметку в $100 за баррель. Во-первых, потому что практическая реализация таких рисков сомнительна, а во-вторых, потому что на цены давит пресловутый энергопереход.

Исходя из этих обстоятельств, снижается и роль альянса ОПЕК+. Безусловно, во многом благодаря ему цены нащупали нужный коридор, но сейчас они пребывают в нем скорее в силу упомянутых фундаментальных факторов, в то время как сама ОПЕК+ подстраивает свои решения под «новую реальность». Главная ее задача – «не раскачивать лодку» ни путем изменения квот, ни за счет громких заявлений. И именно реализацию такой стратегии мы и видели на министерской встрече 1 августа.