«Трудно быть добрым»: сказки от Улицкой для всех-всех-всех

Авторские сказки хороши именно экспромтом, джазовой импровизацией. Вечер, лампа, кровать. Ребенок уже в пижаме и под одеялом, но полон решимости упорствовать до последнего. Что остается родителю? Читать или на ходу сочинять «усыпительные» истории. Среди прочего примерно так появились «Хоббит» Джона Р. Р. Толкина и «Алиса» Льюиса Кэрролла. И так, видимо, появился писатель Людмила Улицкая – впоследствии лауреат «Русского Букера» и «Большой книги», автор романов «Казус Кукоцкого», «Даниэль Штайн, переводчик», «Лестница Якова». Вышедший сборник «Трудно быть добрым» составлен из историй, которые когда-то Улицкая написала для своих сыновей. Потом их прочитали внуки. А чужие дети и чужие внуки прочитают только сейчас – ранее в большинстве своем эти произведения нигде не публиковались.

Та Улицкая, которую мы знаем и любим, родом из конца 1980-х, когда ее рассказы и повести стали появляться в толстых журналах, а потом вышли фильмы «Сестрички Либерти» (1990) и «Женщина для всех» (1991), снятые по ее сценариям. Но начинала Улицкая именно как детский писатель. Первыми публикациями были книжки для малышей: рассказик «Скучная шуба» (1982), а также сборничек «Сто пуговиц» (1983). Именно там был впервые опубликован и программный текст, давший название новой книге, «Трудно быть добрым», правда в сокращенной редакции и с другим заглавием – «Хочу быть добрым!» (с характерным для эпохи восклицательным знаком). В новой, очевидно оригинальной, версии рассказ стал более философским, чем дидактичным, но все равно остался самым «советским» и самым «приземленным» во всем сборнике. Никаких тебе говорящих животных или оживших вещей. Просто шестилетний мальчик, который хочет убедить маму, что он добрый человек.

Даже первые экранизации Улицкой – это мультфильмы для самых маленьких: кукольная миниатюра «Сто пуговиц» Сергея Олифиренко из 13-го выпуска альманаха «Веселая карусель» (1983) и рисованная дилогия Розалии Зельмы «Ленивое платье» и «Тайна игрушек» (оба – 1987). Что, в общем, неудивительно, ведь единственное литературное образование Улицкой – именно семинар сценаристов-мультипликаторов при Доме кино. Там преподавали классики «Союзмультфильма» – Владимир Голованов (автор хита Федора Хитрука «Фильм, фильм, фильм»), режиссеры Андрей Хржановский («Дом, который построил Джек») и Юрий Норштейн («Ежик в тумане»). И сценариев Улицкая явно написала больше, чем в итоге было реализовано, – в сборнике таких опубликовано два: «Биография шкафа», где вся история XX века отразилась в шкафном зеркале, и «Великий Зайцев» – про неутомимого инженера, который, покорив горы и океаны, отправился в космические дали.

Всего в 110-страничной книжке 13 историй, сгруппированных в три блока: про зверей, про людей и про (живые) вещи. Кажется, лучше всего вышли именно «звериные» сказки, причем те из них, что развивают тему, магистральную для «взрослых» книг Улицкой, – о том, что судьба нам не указ. Карасик и Головастик дружили, дружили, а потом Головастик превратился в Лягушонка, но друга не бросил – стал жить то на земле, то в воде. Паучок номер 18 решил, что не хочет плести ловушки и ловить мух, – и не стал. Ест землянику, латает паутинками крылья знакомым да делает качели для божьих коровок. Живет тут одна Улитка в лесу, но никто ей не рад. Всем мешает липкий след, и поделать она с ним ничего не может – на роду ей написано след оставлять. Уползла куда глаза глядят, оказалась в маленьком городке, а там попала в правильные руки. Работает теперь на почте – конверты заклеивает. И все ей рады. «А что Улитка противная – кто это выдумал?»

Из «человечьих» историй самая любопытная – опять же с животными: «Сказка про Охотника, Розу, Джеральда и нахального Зайца». И удивляет даже не сюжет, не язык и не мораль, а правила мира. У Охотника есть две говорящие собаки, и каждое воскресенье он ходит на Зайца, но главное в этой охоте – как бы случайно Зайца не пристрелить. А то на кого тогда охотиться? И Заяц знает, что ему ничего не будет, и постоянно лезет на рожон. Хамит, подлянки устраивает, нарывается на взбучку. Как и полагается, у сказки счастливый финал – нахала перевоспитали. Теперь он изредка кажет то хвост, то ухо. Ровно настолько, чтобы игра продолжалась и охотники были охотниками, а он – зайцем. Как и любая хорошая история вроде «Алисы» или «Хоббита», такая сказка не столько учит, сколько будит мысль и воображение. И не только у детей.

Отдельно стоит упомянуть иллюстрации. Хотя бы одна есть на каждой странице. Полина Калашникова – лауреат международных конкурсов (как объявляли в советские времена) – прекрасно имитирует стилистику корявых детских рисунков. Считается, что вроде бы сами дети не очень любят такие каракули. Может, и так, но уж внутренний ребенок взрослого вряд ли останется равнодушным при виде Паучка номер 18 или Улитки – трогательных, смешных и немного героических.