Почему Сербия не сдаст Россию

Последнее время участились тревожные прогнозы по вопросу введения Сербией санкций против России – некоторые отдаленно знакомые с политикой Белграда эксперты заставляют вновь обращаться к вопросу российско-сербских отношений в период СВО. Стоит внести определенные разъяснения.

Когда началась активная фаза военного конфликта на Украине, Совет безопасности балканской страны принял решение: будучи по конституции нейтральным государством, Сербия не присоединяется ни к чьим внешним санкциям в отношении третьих стран. Это решение президент Александр Вучич с тех пор повторял не раз, и не было оснований сомневаться в его системности. Более того, Вучич подчеркивал: «Пока я работаю президентом Сербии, никаких санкций против России не будет». Это решение, судя по данным социологических опросов, поддерживалось абсолютным большинством сербского общества, на которое, собственно, сербский лидер и опирался прежде всего. Ведь несмотря на то что он всегда был искренним идейным русофилом, мнение подавляющего большинства для него как для президента на первом месте. Кстати, ровно по этой причине Вучич так и не решил вопрос с «разграничением» Косова: не было поддержки большинства граждан, несмотря на периодически мелькавшее «окно возможностей».

Белград остается надежным партнером Москвы в торгово-экономическом плане. Единственная из всех европейских авиакомпаний, Air Serbia продолжает совершать прямые рейсы в Москву, Санкт-Петербург, Сочи и Казань. Используя возможности соглашения о беспошлинной торговле между двумя странами, сербский бизнес активно продает свою продукцию на российском рынке. Главный сербский налогоплательщик – компания «Нефтяная индустрия Сербии» – по-прежнему принадлежит и контролируется структурами «Газпром нефти». И это несмотря на серьезную проблему с получением российской нефти после вводимого с 5 декабря запрета на ее поставки по единственному внешнему сербскому адриатическому нефтепроводу JANAF.

В то же время в случае теоретического присоединения Белграда к антироссийским санкциям ЕС все эти возможности будут обнулены, но самое главное – любая власть, даже самая популярная, тут же потеряет свой авторитет в глазах граждан. Руководствуясь этим пониманием, можно смело утверждать: Сербия не введет санкции против России, несмотря на любое, даже самое сильное давление Запада. Александр Вучич является пока довольно молодым политиком, он объективно не захочет хоронить свои политические перспективы подобным решением. Отношение же Европы яснее всех выразила специальный докладчик Европарламента по Сербии Виола фон Крамон, заявившая, что «Сербия еще никогда с 2000 г. не была так далеко от ЕС, как сегодня». До того в докладе Европарламента было подчеркнуто, что уровень согласованности политики Белграда и Евросоюза упал с 64% до 45% за последний год.

Но что могла бы получить Сербия даже в случае присоединения к санкциям? Ничего – собственно, ровно об этом говорил Вучич на недавнем совещании: «Три дня нас бы хвалили, а потом стали требовать признания независимости Косова». Собственно, именно в Косово, а никак не в санкции против Москвы упирается вопрос мифического включения этой страны в Европейский Союз. Министр иностранных дел Германии Анналена Бербок прямо сказала недавно, что интеграция в ЕС для Сербии и Косова должна быть параллельной. Правда, она забыла упомянуть, что даже пять членов ЕС не признают независимость Косова – это Испания, Словакия, Румыния, Греция и Кипр. Каждая страна имеет свой потенциально сепаратистский регион и не собирается давать повод своим сецессионистам. Потому только в чьих-то нездоровых фантазиях можно представить процесс одномоментного вступления Белграда и Приштины в вожделенный прежде Евросоюз.

С прошлого года впервые процент сербов, желающих вступления в ЕС, стал меньше половины и на данный момент составляет не более 40%. Имидж экономической империи «молочных рек и кисельных берегов» на Балканах безвозвратно утрачен. Характерный момент: даже статус кандидата в члены ЕС для Боснии и Герцеговины, который этой стране, наконец, решили предоставить в Брюсселе, мало кого трогает в Сараеве и Баня-Луке. Люди уже привыкли жить рядом с Европой, но все же отдельно от нее.

Вопрос признания Косова для любого серьезного сербского политика остается вопросом жизни и смерти. Признать, согласиться с членством Приштины в ООН – значит навсегда вписать свое имя в историю как предателя национальной святыни и иметь колоссальный взрыв патриотического протеста у себя дома. Не признавать – значит закрыть путь евроинтеграции, избранный прежде. И если других вариантов нет, то к чему, собственно, все разговоры про санкции? Сами по себе ни одни санкции ни к чему Белград не приведут. А если так стоит вопрос, значит, дилемма отсутствует.

Александр Вучич никогда не согласится пойти против избравшего его большинства. Этим он и силен. Следовательно, ни вопрос независимости Косова, ни вопрос антироссийских рестрикций не стоит на повестке дня политики Белграда в принципе. Переговоры о дальнейшей евроинтеграции, как и любые переговоры с Западом, – это важный процесс. Но важен он, прежде всего, самим фактом своего ведения. Результатов этого процесса никто не ждет. По крайней мере, в ближайшей перспективе.