Вторая пятилетка, переходящая в третью

В Пекине продолжается ХХ съезд Коммунистической партии Китая. По докладу, с которым генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин выступил в воскресенье, видно, что съезд не является стратегической развилкой. Скорее, это еще одна демонстрация устойчивости курса и сохранения нынешней структуры власти, главным конструктором которой стал сам Си Цзиньпин.

Перед каждым партийным форумом (c 1977 г. они проводятся раз в пять лет) никогда нет недостатка в слухах. Недавние вбросы про «переворот в Пекине и конфликт Си со старой партийной номенклатурой» – лишь один из примеров этой традиции. Слишком велика уверенность в том, что черный ящик, которым для многих наблюдателей является китайская политика, непременно преподнесет сюрприз в результате подковерной битвы различных фракций. Но чем дальше партийно-государственная система под руководством Си продвигалась по пути сверхцентрализации, тем больше расходились с действительностью дилетантские рассуждения о том, что «суверенной группе Си» противостоят некие фракции в китайской элите.

Сейчас версии о том, что кто-то может помешать «третьему сроку» Си и что против него зреет заговор, носят совсем уж фантастический характер. Есть стопроцентная уверенность в том, что по результатам съезда нынешний глава партии сохранит высшую власть. Не зря Си уже давно объявлен «ядром» партии и государства, а «идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху» записаны в Устав КПК и конституцию. Логично, если на нынешнем съезде в Устав партии будут внесены дополнительные формулировки, требующие защищать статус Си Цзиньпина как «руководящего ядра».

В официальном дискурсе период после прихода Си к власти давно именуют «новой эпохой». Сам генсек в докладе отметил, что за 10 лет произошли перемены революционного характера. Прорывные достижения данной эпохи – это не только обновленный стиль идеологических формул, в большей степени это акцент на действенности партийного руководства. Доклад полон примеров того, что за минувшие 10 лет буквально во всех сферах жизни были решены проблемы, которые раньше не удалось решить. Более того – Си Цзиньпин предельно обостряет вопрос о негативных результатах правления его предшественников, не называя их по именам, однако отмечая, что в результате накопления противоречий и нерешенных проблем 10 лет назад «многие люди в партии и обществе были обеспокоены будущим партии и страны». Успехи «победоносного десятилетия» непременно перечислят в съездовской резолюции. Предвосхищая предстоящие оценки, их можно объединить одним коротким предложением: «Китай стал сильным».

Доклад Си проникнут этим нарративом «самоусиления» перед лицом растущих внешних и внутренних угроз: партия укрепила централизованное руководство, что позволяет эффективно управлять государством; страна стала сильной на мировой арене и сильной внутри, защищенной от любого внешнего деструктивного влияния; справится она и с попытками оказать давление на китайскую отрасль высоких технологий. Поддержка инноваций и достижение технологической независимости становится в связи с этим не просто экономическим, а ключевым политическим лозунгом момента.

Десять лет назад, осенью 2012 г., практически никто из аналитиков не угадал, насколько далеко Си может пойти в изменении политического ландшафта страны. Ожидалось, что примерно половину отпущенного ему десятилетнего срока Си не проявит себя как самостоятельный политик, останется в тени прежних поколений руководителей и их курс сильно не поменяет. Вопреки предсказаниям и устоявшейся политической практике Си Цзиньпину удалось достаточно быстро создать новую систему, которая действует в условиях гораздо менее благоприятной внутренней и внешней среды и в то же время не защищена балансиром в виде механизма плановой сменяемости власти. По правилам, установленными еще Дэн Сяопином, на ХХ съезде Си Цзиньпин должен был уступить высший партийный пост более молодому преемнику, причем его имя должно быть названо за пять лет до этого. Си сломал порядок, благодаря которому он сам пришел к высшей власти, – говорят многие, подчеркивая особую роль нынешнего лидера в выстраивании сегодняшней системы под себя.

Но возвращение «политики сильной личности», от которой Китай вроде освободился на старте реформ, точнее было бы назвать внутриэлитным консенсусом. То, что он не поддерживается традиционными для Запада элементами политической конкуренции, вряд ли говорит о его шаткости или узкой основе. Хотя вызовы для подобной системы, безусловно, существуют. Идеологическая легитимация может стать гипертрофированной. Со временем разрыв между «образом», который рисуется на всех уровнях бюрократии, и «реальностью» может стать опасным. При определенном стечении неблагоприятных внешних обстоятельств это может привести к параличу власти.

Пока признаки такого внутреннего кризиса отсутствуют. В этом отношении Си на ХХ съезде действительно выглядит триумфатором. Даже такой серьезный удар, как пандемия коронавируса в стране с миллиардным населением, не нокаутировал систему, не выбил ее из колеи. Запас прочности по-прежнему достаточно велик, раз Пекин продолжает проводить политику «нулевой терпимости» и не спешит полностью открывать страну. Однако вряд ли стоит ожидать, что в отношениях с внешним миром возобладает гремучая смесь изоляционизма и исключительности и Китай все больше и больше будет «замыкаться внутри себя».

О важности концентрации на вопросах внутреннего развития в свое время много говорил Дэн Сяопин, предостерегая от увлечения лидерством на мировой арене. Сейчас другое время, и тесную интеграцию Китая в мировую систему никакая деглобализация или технологическая война не отменит. Но ясно, что третий срок Си может быть критически важным в плане переосмысления глобального позиционирования Китая. Стоит ждать четкого ответа на вопрос, как Пекин будет реагировать на хаотизацию мировой системы и усиление конфронтации с США. Кроме констатации растущих рисков и уверенности в том, что правильная политика партии непременно превратит вызовы в возможности, последние политические документы содержат минимум конкретики по дальнейшей траектории глобального подъема Китая.

Время спрессованно, и этот ответ не должен запоздать. Более растянуты сроки ответа на другой нелегкий вопрос – является ли начавшийся пятилетний срок частью десятилетнего цикла, т. е. собирается ли Си Цзиньпин править до ХХII съезда КПК в 2032 г.? Есть пока маловероятный вариант, что предстоящая пятилетка будет транзитной и уже на следующем съезде мы увидим нового руководителя партии, а Си может отойти в сторону, выступая верховным арбитром и политическим гуру по примеру Дэн Сяопина. Этот сценарий несет немалые риски и вполне может вернуть рассуждения о «черном ящике» китайской политики из сферы фантастики в реальность. Нынешняя конфигурация власти с особой ролью «ядра» рассчитана на другие правила игры, и пока не ясно, заработают ли консенсусные механизмы отбора претендентов и возможно ли избежать формирования соперничающих фракций и гарантировать роль Си в системе, где он формально не наделен высшими постами.