$70–75 за баррель достаточно

На встрече ОПЕК+ 15 июля будет решаться вопрос об увеличении квот на добычу. Естественно, что множатся прогнозы цен на нефть. Скажем, опрошенные The Wall Street Journal аналитики полагают, что в ближайшие годы она может подорожать до $150/баррель. Это предупреждение мировому рынку.

Сегодня спрос на нефть далек от докризисных показателей. Котировки едва утвердились за отметкой $40/баррель, поэтому предположение о $100–150 за бочку может показаться абсурдно-оптимистичным. Но в его основе лежит мысль о том, что в мире не осталось дешевой нефти – в смысле затрат для вовлечения в производство новых запасов углеводородов.

До пандемии спрос на нефть стабильно рос с ежегодной динамикой 1–1,5 млн баррелей в сутки: с кризисного 2014-го по 2020 г. потребление увеличилось с 93 млн баррелей до порядка 101 млн баррелей в день. С учетом экстраполяции к 2030 г. этот показатель может достигнуть 110 млн баррелей.

Но новые гигантские месторождения в комфортных природно-климатических условиях остались в прошлом, а все больше приходится на трудноизвлекаемые запасы (у нас их доля около 7,5%), в производство вовлекаются ресурсы ачимовской толщи, нефть плотных пород (сланцевая нефть), арктические залежи. Добыча на части действующих месторождений начинает падать, выпадающие объемы надо замещать новыми, но для этого требуются деньги, технологии и время.

С технологиями сегодня проблем нет. Для российских компаний за последнее десятилетие стали обыденностью строительство горизонтальных скважин, многостадийный гидроразрыв пласта, цифровизация процессов бурения. Но вот время и деньги последние шесть лет оказались крайне дефицитным ресурсом.

Сегодня мировая нефтегазовая отрасль оказалась на третьем этапе ценового кризиса. Первый пришелся на 2014–2016 гг. и завершился с подписанием соглашения ОПЕК+. Второй этап начался в октябре 2018-го: цены достигли комфортных для отрасли $80–85/баррель, но ситуацию дестабилизировало перепроизводство, основная масса которого пришлась на США. Добыча здесь увеличилась за три квартала 2018 г. на 1,5 млн баррелей. Произошел обвал котировок, но кризис вновь был купирован странами ОПЕК+, решившими к началу 2019 г. сократить производство для стабилизации рынка.

Возможно, нового этапа ценового кризиса удалось бы избежать – спрос продолжал расти. Но 2020 год принес пандемию, ударившую по потребности в энергоресурсах. Уровень перепроизводства был настолько высок, что за шесть месяцев образовался излишек запасов в 1,5 млрд баррелей (по 8 млн баррелей в сутки).

Ценовые кризисы ударили по инвестиционным планам большинства мировых нефтегазовых компаний, только за период 2014–2016 гг. отрасль недосчиталась примерно $450–500 млрд вложений. А деньги, вложенные в добычу сегодня, обеспечат рост производства только через 5–6 лет. Результатом сокращения инвестпрограмм нефтяниками может стать дефицит энергоресурсов, причем случится это, вероятно, уже к середине 2020-х гг. Однако подобная ситуация возможна только при сохранении низких цен на нефть. Собственно, поэтому абсурдно было предполагать, что $10–15 за баррель – это всерьез и надолго. Это убийственный уровень цен для мировой экономики.

Нельзя сбрасывать со счетов и региональный фактор. Так, в Норвегии, Великобритании и США наблюдается максимальный уровень затрат на производство нефти (учитывая капитальные и операционные) – порядка $35–36 за баррель. В России и Саудовской Аравии этот показатель существенно ниже. Кроме того, заметная часть инвестиций за последнее десятилетие направлялась в дорогие шельфовые проекты и нетрадиционные запасы: сланцевую нефть, битуминозные пески. Недоинвестированность последнего сектора не приведет к дефициту, а лишь увеличит долю на рынке условно традиционной нефти. Учтем также вновь оказавшийся под санкциями Иран, а также Ирак (точнее, очень перспективный Иракский Курдистан) и другие страны, где не улеглись гражданские противостояния, негативно сказывающиеся на добыче.

Таким образом, нельзя проводить прямую зависимость: снижение инвестиций – неизбежный дефицит, есть много других факторов. И простые экстраполяции, предполагающие $150, здесь не работают.

Оптимальным для мировой нефтегазовой отрасли сегодня был бы уровень цен порядка $70–85 за баррель, а возможно, и более скромный – $70–75. Достичь его возможно только после распродажи накопленных в ходе текущего кризиса запасов, а это произойдет не раньше осени 2020-го. Нынешняя сделка ОПЕК+ по квотам сформирована таким образом, чтобы для этих объемов нефти на растущем спросе постоянно оставалось необходимое окно. Поэтому первоначальные условия сделки были скорректированы – минимальные квоты на добычу были продлены на июль. Сейчас рынок демонстрирует достаточную динамику, чтобы увеличить квоты. Хотя стоит предположить, что увеличения на 2 млн баррелей не произойдет, так как есть ряд стран, не в полной мере выполняющих условия сделки. Скорее всего, им придется сохранить минимальный уровень производства дольше более ответственных коллег по ОПЕК+.

Но в целом вероятность того, что текущее положение дел затянется и приведет к дефициту, а стоимость нефти взлетит до $150 за баррель, крайне мала. При таких ценах с удвоенной силой начнут разрабатываться участки с высокой себестоимостью, и на рынок хлынет избыточный поток нефти. А новый кризис перепроизводства не нужен ни нефтяникам, ни мировой экономике, ни потребителям.