Есть ли у власти альтернатива
Арсенал средств для ответа на политические вызовы у власти очень беден
Настоящий ужас не столько в том, что власти склонны выбирать насилие, сколько в том, что у них, кажется, вовсе не осталось других опций
Август в очередной раз подтверждает свою репутацию сложного месяца: масштабный политический кризис, разразившийся после бесцеремонного снятия с дистанции ряда оппозиционных кандидатов в Московскую думу, давно уже перерос повестку городских выборов, всерьез поставив вопрос не только о легитимности, но и об элементарной дееспособности существующей системы власти. Общество, похоже, с некоторой растерянностью осознает, насколько бедным арсеналом средств для ответа на политические вызовы располагает весь государственный аппарат, еще недавно казавшийся безальтернативным механизмом контроля буквально над каждым проявлением жизни в стране.
В последние недели в Москве протестуют граждане, оскорбленные беззаконием на городских выборах, и у власти не находится ничего, кроме дубинок Росгвардии, штрафов и уголовных дел для участников, серийных административных задержаний самих кандидатов, с целью, по-видимому, «обезглавить протест», который разворачивается на сетевых, горизонтальных методах самоорганизации и неплохо себя чувствует без всяких там глав, лидеров и вождей. Настоящий ужас не столько в том, что нынешние российские власти склонны выбирать насилие, не заморачиваясь поиском более сложных решений в сложных ситуациях, сколько в том, что у них, кажется, вовсе не осталось других опций.
Представим себе, что власть паче чаяния захотела бы повести себя конструктивно, договориться – а где договариваться? Не осталось ни одной независимой институции, способной взять на себя функцию посредника, ни одной политической площадки, где можно было бы хоть как-то согласовать интересы: Госдума не место для дискуссий, да и настоящей оппозиции там нет; у Совета по правам человека и Общественной палаты нет полномочий; открытое столкновение мнений в прессе выглядит утопией; предложение решать проблемы в полностью подмятом исполнительной властью под себя суде звучит лобовой и грубой издевкой и не может быть воспринято хоть сколько-то серьезно. Кооптировать умеренных? Но эти же выборы показали, что согласие контактировать с властью мгновенно обнуляет репутацию вполне приемлемого в прошлом кандидата и делает его врагом в глазах того самого потенциального электората, который хотели таким образом соблазнить. Какая уж тут кооптация несогласных, когда собственные кандидаты косят под независимых, чтобы не замараться токсичным лейблом партии власти?
Залить проблемы деньгами, как не раз и не два удавалось раньше? Но как только в картине появляются деньги, которые можно, выразимся мягко, перераспределить без большого контроля сверху, ответственные лица в госаппарате и вне его теряют перед лицом открывшихся возможностей всякое соображение и начинают громоздить ошибку на ошибку, подводя своих доверителей на каждом шагу. Пропаганда? Альтернативный «путинг» на пр-те Сахарова (объявлено, что собралось 100 000 человек, только выглядели на фото они почему-то как 3000–4000) не привлек внимания даже сторонников власти. И, кстати, где они – эти сторонники? За эти недели мы не услышали от лоялистов иных возражений против требований протестующих, помимо выражений понятного – и совсем не пустого – страха перед общей дестабилизацией ситуации и совсем уж безумных обвинений в том, что их действия инспирированы зарубежными врагами – также с целью дестабилизировать страну. Беспокойство это можно понять: когда у власти нет на проблемы иного ответа, кроме дубинок, стабильность действительно оказывается под угрозой. Но альтернативной повестки на столе так и не появилось. Да, у власти еще остается сколько угодно лояльных подданных, еще больше – людей, готовых без большой радости терпеть ее такую, как есть, чтобы только не стало хуже, но, кажется, совсем уже не осталось активных и идейных сторонников. В этой ситуации недовольные, оставаясь меньшинством, постепенно превращаются в единственную активную силу в стране, погрязшей в разочаровании и стагнации. Сейчас в Москве протестуют образованные горожане – пацифисты, сторонники мирного пути, способные оставаться таковыми даже под карательными дубинками. Что станет делать власть, если завтра новая волна недовольства обернется, к примеру, забастовками каких-нибудь обиженных трудящихся с несколько иными приоритетами? Бить и сажать – а какие у нее еще есть альтернативы? Если, как уже бывало, в каком-нибудь регионе развернется сепаратистское движение? Бить и сажать. Если прилетит какой-нибудь «черный лебедь», какого и вообразить сейчас не получается? Да хоть зеленые человечки – бить и сажать. Когда у тебя нет иных инструментов, кроме молотка, любая проблема кажется гвоздем.
Автор – социолог, доцент Высшей школы экономики, Санкт-Петербург