Как мы выросли из режима

Шестое августа по-старому (19 августа по-новому), Преображение Господне – это были строчки, которые вертелись в голове: я был новообращенным, восторженным молодым человеком, не думавшим ни одной секунды про абстракции вроде государства и общества. Вот прямо помню, как мы едем куда-то с папой на метро и он мне объясняет, что есть какое-то ГКЧП. Да, метро работало в тот день. И троллейбусы и трамваи ходили, как обычно. Но в тот день абстракции вроде государственного устройства и принципов общественного устройства ворвались в жизнь и их уже невозможно было выбросить из головы. (Моей головы – я тут о себе. Конечно, были люди, у которых общественное устройство было в голове и раньше.)

Школьники, студенты, занятые какими-то своими важными делами, мы тогда осознали, что государство существует. В моем случае убежищем была экзотическая на тот момент работа – церковь, церковная библиотека. Но и у всех остальных было что-то – новая литература, языки, музыка, авангард разного рода и, конечно, попытки быстро заработать много денег, что тоже было тогда авангардом. Уже было столько свободы, уже было так интересно, так увлекательно, что погружаться в устройство такой скучной вещи, как государство, ни у кого не было желания.

Это была мертвая область знания и действия. В школе был предмет, какой-то советский аналог civics – обществознание или обществоведение. Но он был настолько скучным, что я не представляю себе, чтобы кто-то всерьез соотносил повседневную жизнь и те формулы, которые нужно было заучивать и потом сдавать на уроках и зачетах по обществознанию или обществоведению.

Но вот были дни, от 6 августа по-старому до 21 августа по-новому (а это еще и день ввода войск в Чехословакию в 1968 г.), когда вся скука гражданственности вышла на поверхность и стала интересной и важной. По крайней мере для моего поколения это было так. Конечно, это было подготовлено трансляциями съездов народных депутатов, публикациями текстов эмигрантской русской литературы и вообще запрещенных в СССР авторов. Это было подготовлено усилиями огромного количества людей, для которых слова «гражданство», «права», «конституция», «нация» не были пустым звуком.

Внутренняя, подводная работа множества людей была, но именно те дни кажутся точкой перелома. Именно в те дни эти прежде невозможно далекие от повседневной жизни понятия – «гражданство», «права» и проч. – обрели понятный каждому смысл. Это было секулярное преображение.

Тогда же стало ясно, что наши прошлые разговоры совершенно не имеют смысла. Новизна того времени, которое наступило после 21 августа, была настолько новой, что все прошлое оказалось каким-то несерьезным. Мы тогда выросли из режима, как Алиса выросла в концовке «Алисы в Стране Чудес». Это было освобождающим и прекрасным чувством, но его жертвой стало все то, что мы думали о будущем. Может быть, многое из наших сегодняшних разговоров можно спасти, может быть, что-то из того, что мы сейчас обсуждаем, имеет глубокий и важный смысл для будущего, но лучше подготовиться к тому, что это не так.