Где работать, если мечты нет

После перехода активистки Марии Бароновой и журналистки и члена СПЧ Екатерины Винокуровой на работу на телеканал RT в медийном цеху в очередной раз стали то ли шутить давно не смешные и набившие оскомину шутки, то ли мрачно пророчествовать: через несколько лет все будем работать в RT.

Последние несколько лет в разных конфигурациях эту присказку можно услышать в курилке любой редакции. В одной из прошлых версий она звучала так: или «все будем работать на Би-би-си, или в «Медузе», или в «Яндексе». И надо признать, «Яндекс» сейчас действительно делает многое в смысле кадровой политики, чтобы стать своего рода Ноевым ковчегом для журналистов. Заметим в сторону, что туда идут не заниматься журналистикой, конечно, а просто ищут небольшую резервацию для творчества, как, скажем, Корней Чуковский и Самуил Маршак в советское время находили ее в детской литературе.

Но как так вышло, что на новом витке очередным таким ковчегом стал государственный пропагандистский телеканал, вообще изначально созданный для вещания на иностранную аудиторию? И стоит ли этого пугаться? Если коротко, пугаться стоит, но вовсе не этого, а того, что у нас нет сегодня медиа, которое бы предложило мечту.

То, что состояние независимой журналистики вот уже пять, а то и 10 лет напоминает детскую игру, где с каждым раундом убирают один стульчик, ни для кого не секрет. Это уже не «гребаная цепь», как говорили в начале 2010-х, усыхание этого медийного ландшафта и превращение его более-менее в пустыню давно реальность, к которой мы привыкли. Как и уголовные дела за репост и блокировки сайтов. Цензура запрещена Конституцией, но сама жизнь последних лет соткала реальность, где журналисты, как и все остальные, живут преимущественно «под собою не чуя страны».

То, что к очередному раунду этой игры «стульчиков» осталось примерно три с половиной, тоже не удивляет, как и то, что известные люди из условно «оппозиционной» (термин крайне условный) тусовки уходят теперь работать на RT. Но само по себе о духе времени это не говорит ничего. Работы мало, там работа есть, люди идут решать туда свои задачи, потому что считают это уместным. Вот и вся история.

Это не означает, что Кремль настолько пресек все альтернативы, что RT стал привлекательным и манящим и теперь туда бегом устремятся 20-летние идеалисты, которые пару лет назад хотели работать на «Дожде» или в «Медузе». Нет, не стал, и нет, не устремятся.

RT – это по-прежнему RT, а пропаганда – это пропаганда, так же, как отмечал Владимир Набоков, цитируя школьный учебник, как то, что Россия наше Отечество, а смерть неизбежна. Но что же делать молодым и дерзким через пару лет, когда «стульчиков» станет еще меньше? А то, что их станет меньше, представляется весьма вероятным. «Яндекс» ведь всех не вместит никак.

Оптимисты скажут: да к черту эти традиционные медиа вообще! Вон, дескать, в YouTube создали альтернативу телевизору и кто угодно сегодня может делать подкаст или паблик в социальных сетях. Садись и пиши, говори, снимай, показывай. Зарабатывай на рекламе и не знай горя.

Но это, к сожалению, весьма поверхностный взгляд. Да, это неплохая альтернатива для тех, кто не хочет или не может попасть в последние оставшиеся независимые медиа, но там правила этих площадок задают вполне себе свои жесткие рамки. Это больше развлечение, чем мечта.

У меня есть мечта, говорил Мартин Лютер Кинг. У нас есть мечта, говорил журнал «Афиша» 20 лет назад, и это была мечта о Москве как европейском городе, где люди пьют кофе в кафе и катаются на велосипедах в модной одежде. У нас есть мечта, говорила газета «Коммерсантъ» 30 лет назад, и это была мечта о России, где можно заниматься бизнесом. У нас есть мечта, говорили перестроечные журналы и газеты, и это была мечта о гласности и возможности узнать всю правду.

Сегодня мечты нет ни у «Яндекса», ни у независимых изданий, ни у YouTube-блогеров. У RT тоже мечты нет. Ни у кого нет. Так что пугаться нечего, но и радоваться нечему.

Автор — диджитал-директор RTVI