Как из маленьких законов складывается большой минус для экономики
Каждый элемент изоляции снижает темпы роста совсем на чуть-чуть, но все вместе именно они его и съедают
Застой последнего десятилетия – это вполне конкретный результат законов, принятых в этот период
На прошлой неделе спикер Госдумы Вячеслав Володин прервал выступление министра экономики Максима Орешкина, оставшись недовольным – нет, не выступлением министра, а тем, что происходит с российской экономикой. Стагнация – минимальный, почти незаметный рост производства и уровня жизни – продолжается уже 10 лет. Последние пять лет уровень жизни граждан скорее падает, чем хоть сколько-нибудь, пусть минимально, растет. И самое раздражающее – ни Министерство экономики, ни Центробанк, ни внешние эксперты (Всемирный банк, МВФ и все остальные) не видят никакого выхода. Самые радужные прогнозы – о росте на 2–3%, в сущности, тоже пессимистические.
Стенограмма заседания Госдумы, на котором выступал Орешкин, показывает интересную вещь: депутатам, обсуждающим экономику и доклад об этой экономике, совершенно не приходит в голову, что то, что там происходит, связано с их собственными действиями. С теми законами, которые они принимают.
Как и в случаях с другими подобными актами, последствия принятия закона об изоляции российского интернета для экономического роста невозможно оценить точно. Рост, как и все страновые показатели, – очень грубый индикатор, требующий огромного количества специальных предположений для расчетов. Только «случайная компонента» в темпах роста – это всегда как минимум 1–2 процентных пункта. В этой ситуации говорить о том, что закон приведет к среднему снижению темпов роста на 0,17 или на 0,021, бессмысленно – точность такой оценки будет заведомо очень низка. Но нет никаких сомнений, что вклад в темпы роста будет отрицательным. Это-то как раз хорошо обоснованное утверждение. Любое бизнес-действие – то, где в экономике создается добавленная стоимость, – становится чуть дороже. Любая инновация становится чуть дороже и, значит, происходит чуть медленнее. Все новое в российской, как и практически в любой другой, экономике – это заимствование и адаптация разработанного за границей. Каждый элемент изоляции усложняет заимствование и адаптацию и, значит, снижает темпы роста.
Конечно, издержки очередного закона об изоляции в масштабах российской экономики невелики. Если вычесть 0,1% из, скажем, 5,3%, получится 5,2%, что так же хорошо, как 5,3%. Если вычесть 0,1 из 0,7%, получится 0,6% – такая же стагнация. На состояние экономики в целом это практически не влияет. Но сколько было таких законов и подзаконных актов за последние годы? Контрсанкции нанесли прямой удар по потреблению и уровню жизни. Санкции, вызванные ненужными внешнеполитическими авантюрами, проведенными с согласия парламента, – еще минус. Закон Яровой, увеличивающий нагрузку на бизнес, – еще минус. Новые ограничения на иностранные инвестиции, новые дискриминационные законы, новые полномочия силовых органов в области экономики, новые правила «поддержки национального производителя» – еще минусы. Каждый из этих минусов снижает темпы роста совсем на чуть-чуть, но все вместе именно они его и съедают. Застой последнего десятилетия – это вполне конкретный результат законов, принятых в этот период. Закон об изоляции интернета – еще один кирпичик в «законодательную базу стагнации». И, боюсь, не последний.
Автор – профессор Чикагского университета и НИУ «Высшая школа экономики»