Томос как предчувствие

Юридическая часть истории создания на Украине национальной православной церкви завершилась: вопреки усилиям российских церковных и светских политиков желаемый украинцами акт был подписан и доставлен в Киев.

Болезненную озабоченность руководства России церковными конфликтами Украины, конечно же, нельзя рассматривать вне общего контекста российско-украинских отношений всех последних лет. Начиная с конца 2013 г., когда руководство нашей страны поставило все на тогдашнего президента Украины Виктора Януковича, официальная Россия живет, глубоко погрузившись в украинские дела. И схватка вокруг украинской церкви всего лишь один из множества фронтов, на которых уже шестой год идет эта война.

Ключевой эпизод всего конфликта, что бы ни говорилось официально, вовсе не победа майдана в Киеве и не события в Донбассе, а присоединение Крыма к России весной 2014 г. Именно с него политический кризис 2013–2014 гг. в Киеве окончательно стал частью внутренней и внешней политики России. До решения присоединить Крым всю ситуацию еще можно было отыграть назад, выбрать другую стратегию поведения в отношении новых властей Украины. Например, дождаться новых выборов Рады и президента и, пользуясь традиционным влиянием на ту часть электората, которая живет в Крыму и Донбассе, в очередной раз навязать Украине если и не пророссийское, то во всяком случае не столь антироссийское правительство. Но после того, как Крым был объявлен российским, пространства для маневра не осталось. По сути, с тех пор у руководства России есть только один способ выйти из сложившегося положения без радикальной и потому невозможной для него смены курса: любой ценой добиться, чтобы к власти на Украине пришло такое правительство, с которым можно будет договориться о признании нового статуса Крыма и урегулировании всех прочих претензий. Соответственно, если Украина откажется от всех требований, то страны Запада тоже не будут иметь никаких аргументов в пользу продолжения давления на Россию, напряженность спадет, санкции отменят и Владимир Путин наконец окажется победителем.

Именно поэтому все последние годы Украина была точкой приложения значительной части усилий российской власти: это не столько попытка повлиять на мнение граждан России, от которых на самом деле ничего в этом вопросе не зависит, сколько работа с украинским электоратом в интересах дискредитации нынешних властей и мобилизации его на поддержку тех политических сил Украины, которые в Кремле рассматриваются как способные в перспективе подписать нужные договоры.

На самом деле это совершенно фантастический план, успех которого зависит от факторов, которые никак не контролируются из Кремля. И в этом смысле история с украинской церковью и показательна, и поучительна: какие юридические, богословские, политические, исторические и конспирологические доказательства ни приводила российская сторона, сколько денег, интриг, ярости, желчи и презрения ни вкладывала в обличения «козней Фанара» и «украинских раскольников», в итоге пресловутый томос все-таки был подписан, что в чисто практическом смысле означает только одно: крах всей московской церковной политики в отношении Украины. Крах этот тем неприятнее, что каждый рычаг давления на внутриукраинскую ситуацию в интересах сохранения этой страны в зоне российского влияния имеет повышенную ценность для руководства России.

Тут бы и задуматься: если даже в такой узкой и специфической сфере, как международная православная политика, нынешние власти Украины смогли найти себе союзников и поломать всю игру Москвы, то на чем базируется надежда, что на других фронтах дела когда-нибудь пойдут другим чередом? Может быть, ошибочна сама идея, что на украинскую ситуацию можно эффективно влиять из Москвы, постоянно наращивая финансовые и пропагандистские вложения? Наконец, может быть, и вся политика на украинском направлении ошибочна, а потому рано или поздно в России все-таки придется начать трудную дискуссию о ревизии решений, принятых руководством страны пять лет назад?

Автор – политолог, Екатеринбург