Как смелость верить стала смелостью не верить
Настоящих атеистов сейчас так же мало, как открыто верующих при СССР
Я не верю в то, во что верите вы в иных обстоятельствах требует такой же отваги, какая требовалась от открыто верующих в советские времена
Многие важные социальные процессы проходят в нашей стране не в то время, а потому и не так, как в других странах. В последние десятилетия в Европе медленно падала доля верующих, у нас она в эти годы стремительно росла. Как в 1920-е гг. за десятилетие у нас был подорван авторитет религии, так теперь за такой же срок его постарались вернуть. При жизни одного поколения страна от государственно поддерживаемого безбожия перешла к тому, что демонстративная религиозность является на высших государственных уровнях. Доля тех, кто считает себя верующими, выросла за это время десятикратно. «Левада-центр» опрашивает россиян об отношении к Богу. Выбирающие ответ «Я знаю, что Бог существует, и не испытываю в этом никаких сомнений» составляют то четверть, то почти треть всего взрослого населения. Между тем доля относящих себя к православию – почти три четверти. То, что их больше, чем уверенных в существовании Бога, объясняется тем, что для многих их православие – это не только вера, но также отнесение себя к русскому народу и к российскому государству. В так называемых вероисповедных вопросах для них важнее всего принадлежать к большинству, ощущать свои вытекающие из этого права и преимущества.
Специалисты указывают, что похожие явления наблюдались в эти же годы в республиках Северного Кавказа, где происходило столь же стремительное увеличение числа людей, причисляющих себя к мусульманам. Ощутить себя членом уммы, общины для одних важнее, для других проще, чем выстроить свои отношения с высшими силами.
Раз сменилась доля верующих, сменилась и участь неверующих. Они превратились из доминантной группы в маргиналов. Заявлять: «Я не верю в то, во что верите вы» в иных обстоятельствах требует такой же отваги, какая требовалась от открыто верующих в советские времена. И похоже, что «настоящих» атеистов теперь так же мало, как мало было «настоящих» верующих 30 лет назад. Людей, которые в ходе опроса выбирают ответ «Я не верю в существование Бога», по разным замерам 6–10%. Еще примерно столько же агностиков – тех, кто выбрали ответ «Я не знаю, существует ли Бог, и сомневаюсь, что можно убедиться в его существовании».
Лавинообразное «возвращение к вере» состоялось. Далее процесс будет сложным. Видно, что будут расти различные меньшинства. Так, распространение религиозного просвещения и обучения обещает, что во всех конфессиях вырастет доля тех, кто будет более просвещен в вопросах веры, чьи религиозные убеждения будут более основательны, чья вера будет более глубока. Их не будет много, но их станет больше. Во всех наших больших конфессиях следует ожидать активизации меньшинств с фундаменталистскими установками. Между этими меньшинствами может нарастать напряжение. Реакцией может оказаться снижение авторитета церкви, в том числе рост числа убежденных атеистов и агностиков. Что касается большинства, то в нем можно ожидать появления большего числа людей индифферентных, вообще не определяющих себя в отношении веры, религии, церкви.
Алексей Левинсон - руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра»