Разговор в пользу китайцев

В одной из предыдущих колонок я предположил, что суд над Улюкаевым даст нам много ценной информации о функционировании политической системы. Так оно и получается. А ведь еще ничего не сказал сам Улюкаев. Думается, и ему придется быть более откровенным – перспектива реального срока никуда не делась, а детали расследования не вполне в его пользу. Сложно поверить, что Улюкаев думал, что в закрытой на ключ сумке были колбаса и вино. По показаниям водителя, весила она порядка 20 кг, да и корзинка с колбасой тоже была, но отдельно. Зачем министру столько колбасы, трудно понять.

Но и без откровений Улюкаева многие загадки этого дела начинают потихоньку разгадываться. В том числе и судьба 19,5% акций «Роснефти». Расшифровка разговора Сечина и Улюкаева тем вечером не оставляет сомнений, что обсуждают они никакую не «Башнефть», а именно эту сделку по «Роснефти». Мы видим очень интересную деталь. Улюкаев настойчиво уговаривает продать акции японцам, убеждая Сечина не привлекать в качестве партнеров Китай и Индию. Улюкаев говорит прямо: «Ни китайцы, ни индусы не нужны совершенно».

Вот вам и возможная причина ареста Улюкаева. Решается вопрос о продаже пакета, есть поручение Путина продать акции до конца года, и есть очевидное теперь и для нас сопротивление сечинской схеме (Улюкаев вряд ли действует от своего имени – скорее он выполняет роль переговорщика и доставляет Сечину пожелания определенной влиятельной аппаратной группы). Логично предположить, что Сечин сразу хотел продать пакет китайцам. Кстати, слухи о китайских инвесторах пошли еще с весны.

Арест Улюкаева вполне мог заблокировать схему Улюкаева – переговоры с японцами были заморожены. Но скорее всего арест действующего министра вызвал бурную реакцию, и санкцию на быструю продажу пакета китайцам Сечин в итоге не получил. Тут мы подходим к ответу на вопрос, мучающий многих: зачем все же было использовать прокладку и почему нельзя было продать акции сразу? Можно предположить, что посредники появились как раз в качестве компромисса. Они заранее имели обязательства продать акции китайцам, но получали за это свою маржу. Которая выглядит как своеобразные отступные. За право все же продать акции кому хочется, а не японцам или кому-то еще. Здесь прежде всего обращает на себя внимание появление в сделке Glencore. Дело в том, что «Роснефть» сознательно сокращает партнерство с этим трейдером в пользу другого фаворита – Trafigura. Что и указывает на то, что схема продажи родилась уже после ареста Улюкаева как межэлитная сделка.

Многие уже посчитали разницу в стоимости акций, а также дивиденды за 2016 и 2017 гг. (интересно, что принято решение платить промежуточные дивиденды, да еще в размере 50% от прибыли, чего раньше Минфин добиться от «Роснефти» не мог). Напомню еще одну деталь прошлого декабря. «Роснефтегаз» тогда сам заплатил за новых собственников 18,4 млрд руб. – чтобы выйти на цифру 710 млрд руб. Эту скидку тоже не надо забывать при расчетах. Но при этом история с пакетом «Роснефти» стала чуть понятнее. Так что ждем новой полезной для анализа информации из зала суда.

Автор – генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности