Июньские вопросы

Структуры Алексея Навального начали подавать заявки на проведение митингов 12 июня. Уже сейчас можно сказать, что дата не самого популярного государственного праздника в этом году может стать важнейшей развилкой для дальнейшего развития ситуации в стране.

По сути, главный вопрос стоит предельно просто: смогли ли все те меры, которые власть приняла после протестов 26 марта, ослабить интерес общества к Навальному и уменьшить готовность его сторонников выходить на улицы?

Если масштаб акций 12 июня окажется меньше, чем 26 марта, это будет значить, что правы скептики, которые приписывают тогдашний размах эффекту фильма «Он вам не Димон» и считают, что эффект уже сошел на нет. Но если вдруг получится так, что 12 июня продемонстрирует количественный и качественный рост вдохновляемой Навальным протестной активности, это точно станет приговором для нынешних вершителей внутренней политики в президентской администрации и для всех тех, кто персонально отвечает за работу с молодежью и борьбу с оппозицией. Но прежде всего это будет значить, что люди выходят вовсе не по поводу какого-то конкретного фильма, а по совершенно другим причинам, которые гораздо серьезнее и глубже.

В начале своего короткого правления генсек ЦК КПСС Юрий Андропов сказал потрясшую тогда многих фразу: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем». Сейчас, когда результаты выборов и большинства официально публикуемых соцопросов вызывают все больше скепсиса и недоверия, так же трудно объективно оценить процессы, происходящие в нашем обществе, как и в начале 1980-х. Кто на самом деле выходил на протестные акции 26 марта и кто выйдет 12 июня? В чем настоящие мотивы этих людей и как они меняются, если меняются? Существует ли политизация и радикализация молодежи, о которой пишут одни и которую отрицают другие? Как далеко на самом деле простирается влияние новых медиа с их миллионами просмотров и подписчиков? Существуют ли реальные возможности для присоединения к сторонникам Навального ранее не участвовавших в протестных акциях категорий граждан?

Уже 26 марта стало очевидно, что география протеста существенно меняется. С тех пор Навальный и его команда открыли множество штабов в регионах России, и, судя по заявкам, 12 июня мы сможем оценить новый масштаб протестной активности, в том числе и в ранее считавшихся спокойными регионах. Конечно, может оказаться, что все это напрасные хлопоты и, кроме кучки активистов, там никого мобилизовать не удалось, но едва ли охранителям стоит на это сильно рассчитывать.

Ни у власти, ни у оппозиции на самом деле нет ответов на многие вопросы. Как нет и никакого опыта столкновений с действительно массовыми протестами, проходящими одновременно во множестве регионов страны. Общественная активность 2011–2012 гг. не была особо масштабной и территориально ограничивалась несколькими крупными городами, а потому быстро сошла на нет – во многом из-за равнодушия к ней основного массива населения. С тех пор социально-экономическая ситуация в стране ощутимо ухудшилась, и многие из тех, кто тогда ощущал себя уверенно и смотрел в будущее с оптимизмом, превратились в пресловутый прекариат – класс, у которого нет ни перспектив, ни сбережений, ни фактических социальных гарантий. Теоретически это должно повлиять на ситуацию, но каковы реальные настроения людей, покажет только время.

Июнь так или иначе даст ответы на многие вопросы. Но вокруг чего безусловно надо консолидироваться всем здоровым силам общества, так это вокруг требований к власти не препятствовать легальной протестной активности и не прибегать к насилию.

С рациональными критиками системы, какими бы неприятными они ни казались, власть обязана вести диалог. Отказ власти от мирной и конструктивной дискуссии с умеренной, «интеллигентской», оппозицией, ставка на безусловное силовое подавление всех несогласных – это и есть самая прямая дорога к революции, крови, разрухе и развалу, и Россия уже прошла этот путь при царизме.

Какой путь выберет руководство страны на этот раз, мы узнаем уже в ближайшие недели июня.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург