Следствие ведет правозащита

В поселке Сухобезводное Нижегородской области на столбе напротив доски почета висит объявление о розыске: за информацию о беглом экс-начальнике ИК-14 Василии Волошине, проживавшем в поселке, обещают 300 000 руб. Волошин уже год разыскивается правоохранительными органами за растрату и рубку лесных насаждений, но правозащитники из «Комитета по предотвращению пыток» (КПП) – именно они объявили награду – уверены, что он имеет непосредственное отношение к систематическим издевательствам над заключенными, а возможно, и к некоторым смертям, которые они расследуют.

«Мотивации у полицейских по его розыску никакой, и мы решили скинуться деньгами, чтобы подключить к поиску обычных людей, – объясняет руководитель отдела расследований КПП Сергей Романов. – Волошин может много рассказать о том, что происходило в колонии. Но у него есть недоброжелатели из числа бывших осужденных, и нам даже страшно подумать, что с ним случится, если они первыми до него доберутся».

Возглавляемый Игорем Каляпиным КПП со штаб-квартирой в Нижнем Новгороде и отделениями в Оренбурге, Марий Эл и Москве известен прежде всего работой «сводной мобильной группы» в Чечне. Куда сложнее привлекать внимание к многочисленным делам, которые юристы комитета ведут в других регионах, иногда годами, представляя интересы потерпевших от пыток и издевательств со стороны силовиков. Особенно сложно объяснить, зачем защищать права заключенных, которых в обществе часто считают вполне заслуживающими жестокого обращения.

Большинству сотрудников комитета – это в основном мужчины – нет и 40 лет, и они гордятся своей правозащитной работой, иногда связанной с опасностью, часто с противодействием со стороны государства, недоверием со стороны сограждан, с клеймом иностранного агента и «пятой колонны». «Комитет по предотвращению пыток» был создан после ликвидации «Комитета против пыток», признанного Минюстом иностранным агентом, но вторая реинкарнация НКО быстро попала в тот же список.

«Кому-то не нравится, что я – «пятая колонна», кому-то – что бывший сотрудник, кому-то – что женщина... А я просто делаю то, что считаю правильным», – говорит бывший следователь СКР Анастасия Гарина из недавно открывшегося московского отделения комитета. В следственном отделе, говорит она, было интересно, но потом «не сошлась характерами с государством» и ушла в коммерцию. «Когда стала подыскивать новую работу, мне скинули ссылку на вакансию в комитете. Мне снова показалось, что это интересно, и я к ним устроилась. Не жалею – действительно интересно».

«В комитете я просто кайфую», – признается Олег Хабибрахманов, который сам себя представляет как «потомственный и кадровый мент». Из правоохранительных органов он ушел, разочаровавшись в палочной системе, потом недолго работал в отделе безопасности одного из казанских казино. «Это как раз то место, где, по сути, я могу заниматься тем, что люблю и умею, – расследовать преступления, – говорит он. – Каждое нарушение прав человека – это и есть преступление по национальному законодательству. Да, понимаю скепсис: нет правильной «ксивы», нет полномочий, нет оружия, нет спецсредств и прочих атрибутов государственной власти. Но тем и интереснее».

Автор – журналист