Кризис российского популизма

Интеллектуальные элиты Америки и Европы пытаются осмыслить феномен нового популизма, угрожающего политическим институтам Запада. Ситуация в России совершенно иная: у нас популизм давно победил, разрушил все институты, а сейчас мы наблюдаем его кризис.

Кризис популизма в России легко заметить, анализируя ход кампании по выборам в Государственную думу. Учитывая непростое состояние дел в экономике и социальной сфере, можно было бы ожидать бурных дебатов с громкими разоблачениями, обличениями и потоками обещаний самого разного свойства – все, что мы и видим в Америке и Европе. Но в России ничего такого не происходит – во всяком случае, среди допущенных к выборам партий и кандидатов. Патентованный популист из 90-х Жириновский, пламенный защитник социальных завоеваний советской власти и безжалостный критик всех реальных и мнимых промашек президента Ельцина Зюганов – используют ли они столь выгодное положение дел накануне выборов для агрессивной атаки на власть? Претендуют ли они на то, чтоб любой ценой эту власть получить – хотя бы в виде значительных фракций в Государственной думе? Достаточно ознакомиться с публикациями на сайтах этих партий, чтобы убедиться: две крупнейшие и влиятельнейшие партии системной оппозиции избегают любого нагнетания страстей по вопросам внутренней политики, откровенно работая на сохранение политической стабильности и претендуя на скромное думское меньшинство. Впрочем, и остальные партии тоже стараются не создавать особых неудобств.

Роль популизма в нашей политике возрастала с конца 90-х. Создаваемые тогда «партии власти» терпели унизительные поражения при голосовании за списки во многом потому, что тогдашняя власть была не готова к откровенной демагогии. Гайдар и Черномырдин, пытавшиеся говорить населению горькую правду – так, как они сами ее понимали, – неизбежно проигрывали Жириновскому и Зюганову, не стеснявших себя в обещаниях и выражениях. Единственным исключением были президентские выборы 1996 г., которые и стали прологом к новому этапу нашей истории. С уходом Ельцина ситуация изменилась: начиная с думских выборов 1999 г., власть всегда оказывалась более успешным популистом, чем любая участвующая в выборах оппозиция. Даже когда социально-экономическая ситуация в стране была благоприятной, использование популистских техник не прекращалось – достаточно вспомнить «национальные проекты» или пресловутую «модернизацию».

Как выяснилось позже, все это были лишь цветочки. Ягодки созрели в последние годы, когда реакцией на кампанию общественного недовольства 2011–2012 гг. стало усиленное использование демагогии и популизма для мобилизации населения в поддержку существующей власти. Эти усилия оказались столь мощными, а зачистка политического ландшафта от недовольных столь последовательной, что единственным возможным средством для сохранения в легальной политике стал даже не конформизм, а подчеркнутая сервильность.

Время идет, и триумф 2014 г. все дальше уходит в историю, переставая оказывать завораживающее действие на общество. Повышать градус демагогии давно некуда, а провластный популизм из чудо-оружия превратился в набор заезженных лозунгов, которые уже не вызывают такой веры и энтузиазма. Любой другой популизм строжайше запрещен, и это логично: всякий, кто начнет публично задавать неудобные вопросы и давать на них простые ответы, ставит под угрозу всю систему – даже если это будет Жириновский или Зюганов.

Построенная на популизме система власти оказалась уязвимой сразу с двух сторон: ей опасен как любой альтернативный популизм, так и отказ от ранее данных обещаний и выдвинутых лозунгов.

Поэтому нынешние выборы такие невыносимо скучные и безжизненные: вся система работала на то, чтоб на них никто не был более интересным, чем партия власти. И раз уж у нее нет никаких новых идей и обещаний, то и остальные должны пересказывать тезисы прошлых кампаний и упражняться в популизме исключительно в определенных им рамках.