Россия – родина ООН
Хуже всего российской «мягкой силе» удаются фокусы с историей
Хуже всего российской мягкой силе удаются фокусы с историей. Возможно, потому, что легитимность режима питается не только историческими победами, но и поражениями, объявляемыми победами
Свою речь на Генеральной ассамблее ООН Владимир Путин начал с воспоминаний о Ялте. Выступая наследником тех, кто формулировал принципы послевоенного устройства мира, российский президент сказал, что «решения о создании ООН принимались в нашей стране на ялтинской встрече лидеров антигитлеровской коалиции». «В нашей стране» – ключевое словосочетание: карта мира перекроена российским лидером за счет Крыма, а как раз в Ялте 70 лет назад Сталин совершенствовался в искусстве кройки и шитья мировой политической географии. В общем, Россия – родина ООН.
Три лидера в Ливадии в 1945-м действительно обсуждали сюжеты, связанные с созданием Организации Объединенных Наций. Но, во-первых, сильно поспорили, во-вторых, Сталин оказался вообще не готов к обсуждению вопроса о порядке голосования в этой организации, в-третьих, он придумал, что у советских Украины и Белоруссии должны быть отдельные голоса. Чтобы умиротворить Сталина и сохранить его союзничество в незаконченной войне с Японией, ему навстречу в этом вопросе пошел Франклин Рузвельт. В-четвертых, Ялтинская конференция проходила в феврале 1945-го, а план создания ООН обсуждался в Думбартон-Оксе в октябре 1944-го, к практическим же шагам приступили в апреле 1945-го в Сан-Франциско.
Путин еще раз не слишком удачно апеллировал к историческому опыту, сравнив коалицию против исламских террористов (которая должна быть создана на условиях российского президента) с антигитлеровской коалицией – в том смысле, что мировые державы должны объединиться против общего врага. Но вступать в антиигиловскую коалицию вместе с Асадом – это все равно что привлечь в антигитлеровскую коалицию Франко или Муссолини.
Характерно, что небольшая, но шумная и яркая сигнальная ракета, предварявшая исторические штудии российского президента в Нью-Йорке, прилетела из Варшавы, где российский посол Сергей Андреев обвинил Польшу в том, что чуть ли не из-за нее началась Вторая мировая война – поляки не позволили сформировать эту самую антигитлеровскую коалицию. Вероятно, из-за этого бедный Сталин был вынужден состоять в коалиции с Гитлером. В контексте расстрела сталинским режимом 22 000 поляков в 1940 г. тезис о вине Польши звучал как надругательство над памятью людей, убитых в затылок и зарытых бульдозерами в рвы. Интересно, как вообще можно работать дипломатом в стране, которую ненавидишь с такой отчаянной искренностью, что становишься способен перевирать целые пласты мировой истории? Или это и есть coercive diplomacy, дипломатия силы, Russian style?
Хуже всего российской «мягкой силе» удаются фокусы с историей. Возможно, потому, что легитимность нынешнего режима питается не только историческими победами, но и поражениями, объявляемыми победами. И даже Сирия – это тоже, в сущности, история, воспоминания о «традиционных» зонах влияния Советского Союза. Кстати, та самая Ялтинская конференция и привела как раз к разделу мира по принципу зон влияния, а не концерта наций. Ровно к такому разделу и стремится сегодняшний «правопреемник» всего советского, в том числе «нашей Сирии» и «нашей Ялты».
Автор – директор программы Московского центра Карнеги