Охота на Имрана Хана близка к кульминации

Охота на экс-премьера Пакистана Имрана Хана входит в заключительную фазу. Суд предъявил ему обвинение в терроризме, после того как Хан выступил с угрозами в адрес полиции и судей. Политик обратился к своим сторонникам на митинге в связи с арестом одного из помощников, который, по информации Имрана Хана, подвергается пыткам в тюрьме. «Мы не пощадим вас», – сказал экс-премьер, обращаясь к полицейским и судьям. Суд решил, что речь Имрана Хана является угрозой в отношении правоохранительных органов. 21 августа полиция перекрыла дороги, ведущие к резиденции экс-премьера, и отключила электроэнергию в здании. По-видимому, вскоре Имран Хан окажется под арестом.

В апреле Имран Хан был смещен с должности премьер-министра, после того как распалась парламентская коалиция, на поддержку которой он опирался. Многие эксперты и СМИ тогда высказывали мнение, что за смещением Имрана Хана стоят США, недовольные его антиамериканской позицией, сотрудничеством с Китаем и намечавшимся сближением с Россией.

Действительно, США были недовольны позицией Имрана Хана. Но Вашингтон не настолько всемогущ, чтобы по своей воле смещать главу правительства 220-миллионной ядерной державы. Для этого необходимы внутренние причины и наличие сильных групп внутри самого Пакистана, заинтересованных в отстранении премьер-министра. Надо четко понимать, что Пакистан никогда не был марионеткой США. Даже в начале 1980-х, когда режим генерала Зия-уль-Хака тесно сотрудничал с американцами, поддерживая афганских моджахедов против СССР, Пакистан был для США весьма строптивым союзником. Да, во время американской оккупации Афганистана Пакистан сотрудничал с США, но вел настолько самостоятельную политику, что больше доставлял американцам проблем, чем приносил пользы. Пакистанские политики и военные руководители – а армия является там мощнейшим и вполне самостоятельным политическим игроком – не проамериканские или прокитайские, а пропакистанские. Представлять их в виде каких-нибудь гондурасских каудильо начала ХХ в., за горстку долларов исполнявших волю United Fruit Company, несерьезно. Могущественный клан Шарифов, поддерживающий прекрасные отношения с американцами, связан и с китайским бизнесом, а второй по значению клан Бхутто время от времени выступает с антиимпериалистическими (фактически – антиамериканскими) заявлениями. Оба клана успешно лавируют между Вашингтоном и Пекином в собственных интересах, не отдавая предпочтения ни одной из великих держав.

Имран Хан стал премьер-министром в 2018 г., после того как созданная им партия «Техрик-и-Инсаф» (Движение за справедливость) победила на парламентских выборах. Имран Хан – профессиональный спортсмен (чемпион мира по крикету), из бедной семьи, не принадлежавшей ни к одному олигархическому клану, а именно эти кланы управляют Пакистаном с момента обретения им независимости. Имрана Хана поддержала прежде всего молодежь, причем главным образом пуштунская (сам Имран Хан – пуштун), недовольная бедностью, засильем олигархии, непотизмом, клановостью и коррупцией. В союзе с «Техрик-и-Инсаф» выступало Движение Муттахида Кауми, созданное мухаджирами – мусульманами, бежавшими из Индии. Эта группа населения находится в непростых отношениях с коренными народами Пакистана – синдхами, пенджабцами и пуштунами – и считает себя угнетенной. Движение – единственная пакистанская политическая сила, выступающая с либеральной программой западного типа. Пожалуй, именно на нее могли повлиять западные политики, уговорив ее лидеров выйти из коалиции и обрушить правительство.

Получив значительную поддержку избирателей, Имран Хан не сумел ею в должной степени воспользоваться. В экономике спортсмен разбирается плохо, борьба с коррупцией не задалась: в Пакистане коррупция – одна из старейших традиций. Во внешней политике позиция Имрана Хана была не столько антиамериканской, сколько непоследовательной: опыта в этой сфере он тоже не имел. Кстати, несмотря на антиамериканскую риторику, пакистанцы не очень верят в его принципиальный антиамериканизм. Более того, политические оппоненты считают Имрана Хана «ставленником еврейской мафии»: он был женат на Джемайме Голдсмит – представительнице богатейшей еврейской семьи, родственнице Ротшильдов. Несмотря на развод, бывшие супруги до сих пор поддерживают личные и деловые отношения.

Не прибавляло популярности Имрану Хану и заигрывание с исламскими радикалами: он настолько тепло отзывался об афганских талибах (движение, запрещенное в России), что пакистанские СМИ называли его Талибан Хан.

Отношение Имрана Хана к России тоже далеко не всегда было дружеским. В начале 2000-х он встречался с чеченскими боевиками и призывал Запад к поддержке «свободолюбивого чеченского народа», а сторонники его партии проводили демонстрации под лозунгами «Смерть России!».

Пакистанская элита в большинстве своем привержена сохранению тесных отношений с США и Западом. Бизнес с американцами для нее привычен и понятен, а китайцы, пытающиеся вытеснить американцев с пакистанского рынка, известны как очень жесткие и неуступчивые партнеры. Армейская верхушка предпочитает Вашингтон Пекину в силу того, что американцы больше считаются с интересами и нуждами Пакистана, нежели китайцы, – по крайней мере, так считают пакистанские генералы.

После начала украинского конфликта Имран Хан не отменил запланированный визит в Москву и оказался в российской столице через сутки после начала боев. В мире и в самом Пакистане это было воспринято как поддержка России. Что вызвало крайнее недовольство командования армии, в частности начальника Генерального штаба Камара Джаведа Баджвы, выступившего в поддержку Украины. Недовольны были и две ведущие традиционные партии – Пакистанская мусульманская лига, контролируемая кланом Шарифов и опирающаяся на пенджабцев, и Пакистанская народная партия, управляемая кланом Бхутто и состоящая из синдхов. Выход из правительственной коалиции Движения Муттахида Кауми лишил Имрана Хана парламентского большинства, и в апреле он потерял пост премьер-министра.

Но звезда пакистанского крикета не сложил оружия. Он назвал отстранение переворотом, обвинил в нем американцев, и организовал многотысячные демонстрации в свою поддержку. В мае выступления сторонников Имрана Хана переросли в уличные столкновения, и его противники поняли, что лидера «Техрик-и-Инсаф» надо дожимать. Серия арестов людей из окружения Имрана Хана спровоцировала его на резкие высказывания, в результате чего он был обвинен в терроризме. Теперь можно ожидать разгрома «Техрик-и-Инсаф», которую также могут объявить террористической, особенно если ее сторонники позволят себе уличное насилие. Что весьма вероятно, учитывая пакистанские политические традиции.

Хотя Имран Хан остается популярным, его позиции ослабляются несколькими факторами. Во-первых, основная база его поддержки – пуштуны, а среди них большим влиянием пользуются ультрарадикальные группировки, в том числе экстремистское движение «Техрик-е Талибан Пакистан» – пакистанские талибы. Во-вторых, партия «Техрик-и-Инсаф» – прежде всего его личный проект и граждане голосовали не столько за его программу, сколько лично за него – великого, по пакистанским меркам, спортсмена (для пакистанцев он – примерно то же, что Марадона для аргентинцев или Пеле для бразильцев). Плюс к этому – экономические проблемы, вызванные пандемией: они помешали правительству Имрана Хана осуществить запланированные реформы.

Хана свергла пакистанская элита в первую очередь из-за его непредсказуемости, неумения учитывать интересы олигархических и военных группировок, а также неспособности проводить реформы. Представляется, что в первую очередь покушение на кланово-олигархическую систему власти превратило Имрана Хана во врага пакистанской верхушки. После того как стало ясно, что свергнутый премьер не собирается сдаваться, его решили окончательно вывести из игры.