БРИКС вернулось в новом качестве

Заявки на полноценное участие в БРИКС подали Аргентина и Иран. Это уже не прежнее БРИКС, а полноценный формат БРИКС+. Для обновленного альянса сегодня главное – наполнить БРИКС+ содержанием совместного развития: кооперационными технологическими, инфраструктурными и научными образовательными мегапроектами.

Плюс 13 стран

25 июня на высшем уровне прошел очередной саммит БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). У саммита две главные особенности. Первая – мир на переломе, и лидеры стран, представляющих почти половину человечества и около трети мировой экономики, должны обсудить решения, важные для будущего не только БРИКС, но и всего мира. Вторая – обсуждения прошли не в «пятерке», а с участием 13 развивающихся стран. Это Алжир, Аргентина, Египет, Индонезия, Иран, Казахстан, Камбоджа, Малайзия, Сенегал, Таиланд, Узбекистан, Фиджи и Эфиопия.

Спустя два дня, 27 июня, заявки на полноценное участие в БРИКС подали Аргентина и Иран.

БРИКС вернулось. Идея, рожденная в 2000-х для финансовых спекуляций, оказалась совсем иным, чем мог себе представить никому уже не интересный ее автор, оказалась глубже, глобальнее и перспективнее. Аббревиатура БРИКС (исходно БРИК) объединила вовсе не развивающиеся рынки, где западные брокеры могут заработать высокие бонусы, а страны, которые ценят свой суверенитет, ибо имеют национальные интересы и видение своего места в мире, высочайше ценят свою культуру и историю.

Цена суверенитета

Возвращение БРИКС, которое после 2014 г. на время ушло из топа медийной и экспертной повестки, было предопределено. Тому две главные причины.

Первая – изменилось отношение Китая к БРИКС. Именно Китай долгие годы сдерживал развитие БРИКС. Причина прагматична: страна успешно развивалась, используя Запад как донора технологий и главный рынок сбыта. В этих условиях Китай не видел в усилении БРИКС большой для себя выгоды, скорее риск, что США воспримут такую активность как угрозу.

Но после атаки США в 2019 г. на Huawei– лидера и надежду Китая не столько в технологиях связи 5G, сколько в сфере искусственного интеллекта – стало ясно, что все надежды Китая откупиться от США даже сотнями миллиардов долларов новых пошлин иллюзорны. Последующие события при Трампе и Байдене показали: в США сформирован консенсус, что именно Китай представляет главный вызов столетия. Это стало подчеркнуто публичным – во всех речах американских политиков, во всех американских стратегиях.

Нарастающее противостояние с США автоматически повышает для Китая ценность такого формата, как БРИКС. Доказательством этого в том числе является постоянное продвижение в выступлениях председателя Китая Си Цзиньпина тезиса, что «Китай предлагает работать сообща, ради общих целей. Китай готов быть лидером, но не будет новым гегемоном». Так было сказано в апреле в программной речи на открытии Боаоского форума (азиатского Давоса) и было произнесено в мае на саммите глав МИД БРИКС.

Это правильная стратегия, ибо БРИКС объединяет именно те страны, которые больше всего ценят свой суверенитет и готовы платить за него самую высокую цену. Как это сейчас делает Россия. На контрасте «демократические» страны ЕС, где «старая» Европа без боя сдала свои национальные интересы (предав таким образом свою великую историю), а Восточная Европа даже гордится, как выгодно смогла продать гегемону свой суверенитет.

Вторая причина возвращения БРИКС касается всех. Западные страны продемонстрировали всему миру, не скрываясь и даже с упоением от кажущейся только им самим безнаказанности, что такое их новый «международный порядок, основанный на правилах». Где не готовы не то что договариваться, а даже выслушивать иное мнение. И, напротив, готовы ради своих интересов жертвовать целыми странами (сейчас – Украиной), ставить миллиарды людей на грань голода. Где «свободный рынок», «независимость СМИ» и «стратегии компаний» могут быть отменены политическим решением. Где даже без формальных решений «независимого суда» могут быть заморожены и конфискованы активы не только страны, но и всех компаний и даже людей, имеющих хоть какое-то сейчас или вовсе по рождению отношение к этой стране. Где готовы по команде сверху рвать научные, культурные, спортивные, человеческие связи. Где отключают страны от технологий, которые, да, формально кому-то принадлежат, но фактически являются общественным достоянием – интеллектуальной собственностью всего человечества.

Естественная реакция

Наиболее вероятной реакцией на все происходящее со стороны суверенных стран, объединенных идеей БРИКС, может быть мотивация к сближению. Причем с ускорением. Только такая кооперационная стратегия снижает национальные риски на фоне утратившего договороспособность «коллективного Запада». Чьи надежды на то, что страны БРИКС осудят Россию, присоединятся к западным санкциям, подобны ожиданиям яблок на березе. Могло произойти лишь то, что произошло.

Если БРИКС вернулось, став сплоченнее и расширившись до БРИКС+, то главная задача момента – переходить от правильных разговоров об общности целей и готовности работать вместе к совместной многовекторной и масштабной работе. Как правильно заявляется, в общих интересах обеспечения равного суверенитета для каждого и устойчивого развития для всех (а не для трех десятков самоизбранных). Необходимо наполнить БРИКС+ проектным содержанием – кооперационными масштабными проектами в технологиях (в том числе финансовых), культуре, науке, образовании, спорте. Это и будет гарантией суверенитета. Всех известных видов: технологического, финансового, культурного, научного. Только так и тогда будет достигнут политический суверенитет – идея, лежащая в основе самого объединения БРИКС+.