Эффект «Фукусимы» в российской политике Германии

События последних двух недель приводят к заметным изменениям во внешней политике Германии. Как официальные лица, так и журналисты говорят о «смене парадигм», «переломном моменте» и сравнивают нынешнее положение с эффектом «Фукусимы», когда Берлин безоговорочно отказался от атомной энергетики вследствие аварии на японской АЭС. На деле становится ясно, что ситуация ускоряет давно наметившиеся тренды немецкой внешней политики.

Важное значение в немецкой внешней политике играет ценностный подход. Поэтому любое изменение курса прежде всего связано с идейной трансформацией. Политики в Германии признают, что Берлин больше «не питает иллюзий» по поводу европейской безопасности и отныне будет более реалистично проводить внешнюю политику. Эти иллюзии прошлого заключаются в том, что до последнего момента немцы стремились работать над общей европейской безопасностью вместе с Россией, а не против нее, а единственным решением споров признавали дипломатию. Пример такого подхода – московские визиты министра иностранных дел Анналены Бербок в январе и канцлера Олафа Шольца в феврале этого года.

Две недавние поездки демонстрируют, что Германия давно не рассматривала Россию в качестве равноправного члена европейской безопасности и не видела конкретного дипломатического решения насущных споров. Цель визита Бербок – четко обозначить позицию ФРГ и оказать давление на Москву. На встрече с Владимиром Путиным для Шольца важнее всего было продемонстрировать солидарность с союзниками в НАТО и ЕС. В обоих случаях больше внимания уделялось противоположным позициям, нежели потенциалу для дипломатии. Хотя Шольц и признавал, что включение Украины в Североатлантический альянс не стоит на повестке дня, давать какие-то четкие гарантии канцлер не собирался. Несмотря на то что нормандский формат в ФРГ считали единственным способом разрешить конфликт на востоке Украины, оказывать на Киев давление для соблюдения Украиной минских договоренностей немецкий МИД не планировал.

Главным практическим воплощением смены парадигм станет повышение роли армии и места бундесвера в немецкой политике. Хотя большинство актуальных инициатив по укреплению военного потенциала имеют давние предпосылки. Выделять минимум 2% на оборону Германия, как и другие члены НАТО, обязалась еще в 2014 г. Перед прошлогодними выборами в бундестаг кандидат в канцлеры от социал-демократов Шольц неоднократно подтверждал планы своей партии увеличить расходы на армию.

К важным средствам воплощения нового курса также относятся закупка американских истребителей в качестве средства доставки ядерного оружия и разработка системы ударных дронов. Оба пункта фигурируют в коалиционном договоре сформированного в конце прошлого года правительства, а значит, в любом случае должны быть выполнены в этом легислатурном периоде. Вопрос выделения дополнительных средств на немецкую армию стал особенно актуальным прошлой весной, когда Берлин был вынужден завершить операцию в Афганистане сразу после вывода американских войск. Схожая участь грозит миссии ФРГ в Мали, второй по количеству военнослужащих после афганской за всю историю современного бундесвера.

Настоящим изменением германской позиции можно считать согласие поставлять оружие на Украину, что противоречит коалиционному договору. Однако и у этого вопроса есть свои предпосылки. В последние месяцы некоторые высокопоставленные немецкие эксперты, приближенные к ВПК, опровергали аргумент о том, что немецкое оружие не может быть потенциально использовано против россиян. Фактически в Германии уже начался пересмотр политики памяти – важнейшей основы отношений между двумя народами после Великой Отечественной войны. Открытые сторонники такого подхода встречались и на высоких правительственных постах. В ходе предвыборной гонки за поставки оружия на Украину выступал прежний сопредседатель партии «Зеленые», а ныне министр экономики Роберт Хабек.

Поддержка Германией новых санкций против России также не выходит за пределы общей парадигмы последних лет. Дополнительные ограничения направлены на резкое снижение взаимозависимости между Россией и странами Запада, чему Берлин не планирует препятствовать.

«Особые отношения» между Россией и Германией стали реликтом прошлого уже несколько лет назад и были похоронены как в российском, так и в немецком экспертном сообществе. После объединения Германии у немецких политических элит не было жизненно важного запроса в уникальном формате взаимодействия с Москвой. Для восстановления «особых отношений» в будущем понадобятся грандиозные общие вызовы, которые сделают полномасштабное сотрудничество необходимым.

Так как деградация российско-германских отношений является продолжительным процессом, который не был первоначально вызван актуальными событиями, их нынешний обвал будет иметь свои ограничители. Хотя первичный шок сильно ударил по сотрудничеству (ряд немецких компаний приостановили деятельность в России, а многие диалоговые площадки были заморожены), все же по ряду причин дальнейшее ухудшение отношений будет проходить в определенных рамках.

Во-первых, несмотря на отказ от «Северного потока – 2», энергетика сохранит важное значение в российско-германском партнерстве. В ближайшие годы Берлин не сможет найти надежные альтернативные источники поставок газа, а форсирование перехода к зеленой экономике станет слишком большим бременем для бизнеса и налогоплательщиков. Кроме энергетического сотрудничества не стоит преуменьшать уровень интеграции немецкого бизнеса в российскую промышленность. В условиях новых санкций многие компании не собираются покидать российский рынок. Тем временем федеральное объединение немецкой промышленности уже просчитывает суровые последствия для немецкой экономики в случае дальнейшего осложнения сотрудничества.

Во-вторых, прекращение политического диалога с Москвой будет означать для Берлина потерю лидерских позиций в Европейском союзе. Несколько телефонных разговоров между Шольцем и Путиным за последние дни свидетельствуют о том, что канцлер не хочет показаться бездеятельным перед избирателями. В начале февраля работой Шольца были довольны всего около 40% немцев, а в Twitter разошелся хештег #woistscholz («Где Шольц?»). Чтобы сохранить наблюдающийся с тех пор прирост в рейтингах, канцлер должен оставаться в центре мировых событий.

В-третьих, значение сохраняют дипломатические отношения между двумя странами и работа российских загранпредставительств в Германии. На территории ФРГ, по разным оценкам, проживает более 0,5 млн российских граждан и 3,5 млн выходцев из СНГ. Ежедневно посольство и консульства получают десятки сообщений о случаях дискриминации и оскорбления соотечественников. Дальнейшее обострение социальной обстановки может создать проблемы для региональных властей, особенно учитывая планируемые на этот год выборы сразу в четырех федеральных землях Германии.

Когда в 2011 г. Ангела Меркель объявила об отказе от атомной энергетики в Германии вследствие бурной реакции общественности на аварию на «Фукусиме», канцлер назвала закрытие немецких АЭС «титанической задачей для всей нации». Пока в 2022 г. в Германии завершают работу последние три станции, в стране растет понимание нецелесообразности отказа от атома и недальновидности политики, начатой 11 лет назад. В схожем сценарии может продолжиться разрыв российско-германских отношений. В интересах Берлина отказаться от необдуманных решений, чтобы не допустить эффекта «Фукусимы» в отношениях с Россией.