Воля к геополитической борьбе

Кризис в Европе затянулся. Подводить итоги дипломатических баталий на фоне демонстрации силы пока рано, особенно с учетом наличия обширнейших информационных серых зон, обилия тайных переговоров и массированной дезинформации в западных СМИ.

Западной дипломатии удалось в лучших традициях конструирования собственной реальности перевести конфликт в сюрреализм. Лидеры стран НАТО заявляют о неминуемой войне, европейские послы в Киеве собирают чемоданы, напряженность нарастает.

Но есть и положительные аспекты.

Во-первых, очевидно, что никто не планирует широкомасштабных военных действий на Украине. Ввиду этого успехом Москвы можно считать аккуратное начало процесса интеллектуальных поисков на Западе о месте и роли Украины. Есть ощущение, что в США и в некоторых странах Европы растет усталость от украинской истории. Фактически демонстрация силы стала катализатором мыслительного процесса на Западе в отношении «новых» стран постсоветского прошлого, желающих примкнуть к миру демократий. И эти размышления приводят к выводу, что возможная интеграция страны, подобной современной Украине, в западные институты лишь ослабит их, сделает более аморфными и вялыми.

Не совсем понятно желание Вашингтона держать Киев в качестве своего актива. Ведь в долгосрочной перспективе такой груз лишь ослабляет Америку. В особенности в преддверии переноса геополитики в Азию.

С точки зрения структурной теории международных отношений и классического реализма лидер региона вполне легитимно может диктовать периметру свои условия, требовать соблюдения определенных правил игры. Возможно, большие игроки сковывали более мелкие страны от национального развития, но процессы политического сосуществования разделили страны на акторов и субъектов. Эволюция международных отношений показала, что, несмотря на длительность, вечным этот процесс быть не может.

Если региональный гегемон неудовлетворен условиями, в которых существует окружающий периметр, то конфликт неизбежен. Гегемон или теряет свой ресурсный потенциал и превращается в посредственного актора, или продолжает диктовать свои правила игры. С этой точки зрения Россия как великая региональная держава и военная сверхдержава с ядерным оружием, превосходящая своих соседей на постсоветском пространстве и Восточной Европе, может иметь особое мнение на процедуры конструирования систем безопасности. Россия добилась существенных военных и дипломатических успехов, скажем, в Сирии. Пожалуй, это была самая успешная геополитическая операция Москвы за последние годы.

Успехи были в направлении Афганистана, когда Россия сумела спрогнозировать сценарии и установить контакты с талибами («Талибан» запрещен в РФ). Молниеносную реакцию на события в Казахстане также можно назвать скорее успехом и демонстрацией способности выкрутиться из непрозрачной ситуации. А прогресс в развитии современных систем вооружения и модернизация российского ОПК и вовсе пример для многих.

Правы те, кто утверждает, что безопасность в современном мире не может быть сугубо спатиальной и относиться к отдельному периметру. Любая система безопасности так или иначе является интегральной частью глобальных схем и правил. То есть термин о «неделимости безопасности» отчасти имеет смысл. Однако данное утверждение все еще кажется сырым. Глобальная система в процессе транзита и окончательно не установлена. То, что Россия легко и непринужденно сделала при помощи ОДКБ в Казахстане, сложно представить, скажем, в Европе.

Потенциал России позволяет считать, что у нее есть основания выдвигать определенные тезисы, имеющие отношение к системе региональной безопасности в Европе, и надеяться, что ее голос будет услышан. Это как раз вопрос успешности или дисфункциональности дипломатии, умения вести торг и добиваться оптимальных условий.

Сегодня глобальный Запад по-прежнему могущественная геополитическая единица. Европейские державы, в особенности Франция и Германия, боятся войны вблизи своих границ. Таким образом, то, как глобальный Запад будет реагировать на процессы применения силы или угрозы в Европе или в любом другом уголке мира, существенно отличается. То, что Запад и США позволят в Африке, на Ближнем Востоке и в Азии, в Европе может встретить определенное сопротивление.

Виновны в нынешнем кризисе, пожалуй, все игроки международной жизни в Европе и Атлантике. Аналитическому сопровождению некоторых решений и практик не позавидуешь: отдельные политики и дипломаты живут в альтернативном мире, где тесно сплелись обманчивость их ожиданий с тугой реальностью. Были переоценены возможности, недооценены ресурсы и воля оппонента. Скажем, за последние десятилетия мы были свидетелями многочисленных просчетов и ошибок США, стран Европы, постсоветских республик. Но ошибаются все, и такое бывает.

США и Великобритания, по всей видимости, пришли к достаточно самонадеянному выводу, что справятся с Китаем без нейтрального статуса России. Своим поведением западные союзники демонстрируют, что примирение с Москвой в целях отдаления РФ от Поднебесной Западу нужно все меньше и меньше.

При любом раскладе Россия достаточно жестко и предметно продемонстрировала свою волю к геополитической борьбе и отношение к международным проблемам, которые долгое время игнорировали западные партнеры. Делать выводы рано, но, по всей видимости, сторона, которая сумеет добиться более ощутимых результатов в процессе нынешнего кризиса, усилит свои позиции на европейском континенте.