Саммит глобальных ожиданий

Открывшийся 31 октября в шотландском Глазго экологический саммит ООН, называемый его организаторами COP26, рассматривался наблюдателями как главное политическое событие этого года. По уровню ожиданий он явно превосходил как летний саммит G7, так и состоявшееся накануне мирового экофорума заседание большой двадцатки в Риме.

Причин у этого всплеска ожиданий было две. Первая связана с самой сутью происходящего, т. е. с неотложностью мер по противодействию дальнейшему повышению температуры Земли. Здесь важно обратить внимание на существенный сдвиг научного обоснования климатической повестки – впервые политики стали не просто говорить, но и принимать определенные меры для противодействия главной опасности, угрожающей Земле, и речь идет не просто о выбросах CO2 в атмосферу, но о высвобождении метана – за счет сгорания природного газа и таяния ледников.

Как раз в период проведения саммита американское Агентство по защите окружающей среды объявило о новых мерах по регулированию и контролю добычи природных ископаемых с целью препятствования эмиссии метана. На саммите США фактически предложили всем государствам мира присоединиться к глобальному метановому обязательству (Global Methane Pledge), совместному соглашению США и Европейского союза (ЕС) по сокращению метановых выбросов на 30%, что могло бы позволить, как считают ученые, чуть уменьшить потепление Земли – примерно на 0,2–0,3 градуса Цельсия. В настоящий момент метановое обязательство поддержали 90 государств, но лишь 9 из 20 крупнейших эмитентов метана. К соглашению пока не присоединились ни Россия, ни Китай – крупнейшие сырьевая и индустриальная экономики мира.

Россия занимает в истории с климатом довольно парадоксальное положение. С одной стороны, к ней не так много чисто экологических претензий – она ответственный участник Парижских соглашений. Производство, основанное на угле, здесь занимает довольно скромное место. В принципе, единственная серьезная озабоченность, которая была у России в связи с зеленой повесткой, – это возможные проблемы у наших экспортеров. Но в условиях повышения цен на газ и неустойчивости всей зеленой энергетики, основанной на силе ветра, – а именно она преобладает в ЕС – у России, в принципе, не было особенных оснований как-то противодействовать планам демократической партии США по расширению зеленой повестки.

Разумеется, у COP26 была и политическая подоплека, а именно возрождение глобализма под эгидой Соединенных Штатов. Только уже не на принципах свободы рынка и иных свобод, а как раз на принципах ограничений, в данном случае экологических. Накануне саммита в журнале Foreign Affairs появилась статья сотрудника Центра по международным отношениям Стюарта Патрика «Международный порядок не готов для решения климатического кризиса», в которой содержался прямой призыв к свертыванию идеи национального суверенитета во имя «глобального климатического порядка». В тексте утверждалось, что принцип «обязанность защищать», ранее использовавшийся в целях обоснования «гуманитарных интервенций» против нелиберальных государств, должен быть использован против суверенистских режимов, не считающих нужным соблюдать какие-то важные обязательства по отношению к своим природным ресурсам. Примером суверенистской системы, безжалостной к собственной экологии, в статье рассматривалась Бразилия, без всякого стеснения перед планетой эксплуатирующая леса Амазонки.

Вне всякого сомнения, новый экологический порядок едва ли может понравиться России, Китаю и Бразилии – трем крупнейшим оппонентам любого американоцентричного глобализма. Не случайно лидеры этих трех стран отказались принимать личное участие в форуме, хотя президент Путин и выступил с телеобращением к его участникам. Индийский премьер-министр Моди появился в Глазго и даже заявил о готовности его страны избавиться от угля к 2070 г., однако Индия отказалась вводить углеродный налог, не желая торпедировать бурный индустриальный подъем, способный вывести страну в пятерку наиболее экономически развитых государств планеты.

Поэтому сегодня уже можно почти с уверенностью сказать, что глобализма 2.0, т. е. нового экологического мирового порядка в духе прежней рыночной глобализации, ожидать не следует. Америке, возможно, удастся сплотить вокруг зеленой повестки Евро-Атлантику и тех, кто надеется к ней присоединиться, обменяв свой «суверенитет» на приобщение к ее цивилизационному «авторитету». Любые серьезные соглашения о климате будут достигаться не на мировых форумах, пускай и самых представительных, но в ходе двухсторонних переговоров лидеров цивилизационных блоков, т. е. Евро-Атлантики/США, России, Китая и, возможно, Индии с Бразилией. В этом смысле Женева для мирового порядка сегодня важнее, чем Глазго.

Когда-то в старой Европе вопросы международного порядка решались на конгрессах: Венском 1815 г., Берлинском 1878 г. и проч. Затем пришло время двухсторонних или трехсторонних договоренностей. Стало понятно, что иным путем ни одну дипломатическую проблему решить нельзя. Сегодня наступило примерно такое же время, когда одна встреча Байдена и Си Цзиньпина, если бы она состоялась, смогла бы в большей мере послужить делу спасения планеты от любых недугов и бедствий, чем сотня международных форумов с самым широким участием. Это, конечно, не очень приятная реальность и для глобалистов, и для национал-популистов. Историческая действительность, похоже, не отвечает ожиданиям ни тех ни других.