Конвульсии распадающейся страны

25 октября 2021 г. в очередной африканской стране, Судане, произошел очередной военный переворот. Не успела стихнуть стрельба на улицах Хартума, не успел глава нового режима генерал Абдель Фаттах аль-Бурхан объявить, с какой целью суданская армия захватила власть и какой курс намерена проводить, как аналитики и эксперты начали объяснять, кому выгоден переворот и что от него ждать.

Версий, в общем, не так много. Одна из основных такова: суданские власти заключили соглашение с Россией о строительстве базы российского ВМФ в Порт-Судане, но гражданское правительство под давлением США «пошло в отказ» – и было свергнуто военными, желающими эту базу получить и отношения с Россией сохранить. Одновременно появились статьи, рассказывающие о российских инвестиционных интересах в Судане, в основном касающихся золота и нефти, а также о присутствии в стране ЧВК Вагнера.

О российских проектах в Судане известно много. Так, в 2015 г. наша компания Siberian for mining договорилась о разработке золотого месторождения, а компания «М инвест», которую считают связанной с Евгением Пригожиным, подписала соглашение о разведке месторождений золота. Правда, до добычи золота дело так и не дошло: Siberian for mining не смогла построить аффинажный завод из-за тяжелой политической ситуации в районе месторождения и лишилась лицензии. Не начал добычу золота и «М инвест». В СМИ мелькала информация, что добыче золота мешает рэкет местных племен, которые якобы связаны с суданскими военными.

Впрочем, с трудностями сталкивается не только золотодобыча, и не только российская. Главное богатство Страны черных (так переводится название государства с арабского) – нефть, которая теоретически могла бы превратить Судан во вторую Саудовскую Аравию. Но 3/4 нефтяных запасов Судана находятся на юге страны. Точнее, находились, поскольку Южный Судан в 2011 г. провозгласил независимость. Границы между двумя Суданами толком не делимитированы, а крупные нефтяные месторождения расположены как раз на границе. В 2011 г. из-за нефтеносных районов разгорелась настоящая война между Северным и Южным Суданами; усилиями мирового сообщества ее кое-как удалось погасить, но добывать там нефть до сих пор невозможно. Северный и Южный Суданы постоянно спорят по вопросам транспортировки нефти из одной части распавшейся страны в другую (нефть из Южного вывозится через порты Северного Судана).

Российские нефтяные компании пытаются закрепиться в нефтяном секторе Судана: в 2018 г. они заключили с правительством соглашение о строительстве нефтеперерабатывающего завода в Порт-Судане. Но через год диктатор Омар аль-Башир был свергнут, в стране воцарился хаос, а затем пандемия COVID-19 поставила на проекте крест.

Еще одна тема, периодически всплывающая в информационном пространстве, – строительство в Судане АЭС. Как бы ни нуждалась страна в электроэнергии, эта тема также легла под сукно по тем же причинам, которые мешают добывать золото и перерабатывать нефть: хаос и фактическая неуправляемость страны.

Если Россия и получит военную базу в Порт-Судане, это будет, конечно, хорошо для нашего ВМФ, но не сильно повлияет на стратегические позиции в Судане. Потому что Судан – одно из государств, существующих только на географических картах, подобно Сомали, Ливии и Йемену. Негроидные народы Южного Судана, исповедующие христианство и язычество, отделились в 2011 г. после кровопролитных войн 1955–1972 и 1983–2005 гг. Южный Судан с его запасами нефти – нищее, охваченное анархией общество, управляемое племенными вождями и полевыми командирами.

Но после отделения Юга начал распадаться и Северный Судан. В 2003 г. начался вооруженный конфликт между арабами и чернокожими народами (если конфликт на Юге носил межконфессиональный характер, то на Севере – расовый: арабы-мусульмане против чернокожих мусульман). Сначала война охватила провинцию Дарфур, затем перекинулась на Кордофан, потом на провинцию Голубой Нил и докатилась до Красного моря.

В настоящее время значительные территории Судана контролируются повстанческими группировками: Народно-освободительное движение Судана – Север (две фракции, воюющие с правительством и между собой), Движение за справедливость и равенство, Альянс революционных сил Западного Судана, «Революционный совет суданского пробуждения», «Конгресс беджа» и др. Правительство в Хартуме контролирует столицу и крупные города, которых в Судане можно пересчитать по пальцам. Поэтому политические события в Хартуме – перевороты, выборы и тем более инвестиционные соглашения – затрагивают большую часть страны только в том смысле, что повстанцы и племенные отряды иногда получают возможность грабить не только нищие деревни, но и внезапно появившихся белых или китайцев.

Китай – основной торговый партнер и инвестор обоих Суданов. Сыграв решающую роль в отделении Южного Судана, Пекин рассчитывал взять под контроль добычу и транспортировку нефти из обеих частей распавшейся страны. Ему это удалось, но затраты оказались огромными, а большая часть нефтяных месторождений остается недоступной из-за политических конфликтов (если так называть хаос и засилье бандитских группировок). Из-за этого планы Китая построить железные дороги Хартум – Порт-Судан и Хартум – Нджамена (столица Чада) так и не начали реализовываться.

В последний год из-за пандемии, конфликтов с США и нарастания экономических трудностей Китай значительно снизил инвестиционную активность в Африке, в частности в Судане. Но Поднебесная остается главным игроком в суданской экономике, и российским компаниям, желающим работать в этой стране, придется договариваться с китайцами. Что изначально поставит Россию как игрока на суданской арене на второе место.

Иногда можно прочесть: Россия возвращается в Африку, то одна, то другая страна континента отворачивается от Запада и обращается к России (в качестве примеров обычно приводят ЦАР, Мали и тот же Судан). Иногда в этой связи вспоминают и о дружбе африканских стран с СССР, которая якобы возрождается в новом историческом цикле. Это попытки выдать желаемое за действительное. Африканские страны никогда не были ни прозападными, ни просоветскими. Они (и это естественно) готовы были открыть ворота в свои природные кладовые тем, кто был готов предложить им больше денег, оружия и прочей помощи. Одни и те же африканские лидеры неоднократно меняли фронты холодной войны: так, известные тираны Бокасса, Иди Амин, Сиад Барре и Масиас Нгема попеременно дружили то с Западом, то с Москвой, то с ливийским лидером Муаммаром Каддафи. Четкой просоветской линии придерживались только Ангола, Мозамбик и Эфиопия, полностью зависевшие от советской военной и экономической помощи. Но трудно себе представить, чтобы современная Россия полностью взяла на содержание даже маленькую африканскую страну, не говоря уже об огромном Судане.

С тех пор ничего не изменилось. Франция не хочет тратить деньги и силы на ЦАР и Мали – и лидеры этих стран обращаются к России. Больших дивидендов от помощи Банги и Бамако Россия вряд ли получит; что получат эти страны, помимо силовой защиты своих лидеров российскими ЧВК, – пока не известно.

Пойдет ли следом за ними Судан? Если пойдет, то от отчаяния. Например, если Китай ему откажет в кредитах и оружии. Но и в этом случае необходимо понимать, что страна распадается и любые серьезные инвестиции связаны с огромными рисками. Конечно, в Судане можно добывать золото, договорившись с местными племенами и организовав сильную охрану, но это будет не проект России, а частная инициатива той или иной компании. И ни российские интересы, ни имидж России тут ни при чем. А уж рассуждать о долгосрочных российских интересах в Судане не имеет смысла: страна с таким названием, повторимся, существует лишь на карте.

Нынешний переворот в Судане, по-видимому, связан как с желанием военных удержать власть и стратегические позиции в суданской экономике, так и, возможно, с их патриотическими устремлениями – предотвратить полный крах страны, навести порядок и т. д. Но это может получиться только при массовой поддержке населения (что маловероятно) и достаточно мощной помощи извне (что тоже трудно ожидать). А пока переворот больше всего напоминает конвульсии полураспавшегося государства. И очень сомнительно, что какие-нибудь силы (Россия, Запад, Китай) смогут извлечь из агонии Страны черных какую-нибудь пользу.