Выйдет ли Франция из НАТО
Что стоит за австралийским маневром американской политики
Создание англо-американо-австралийского оборонного альянса и отказ Австралии от закупки французских подводных лодок на $66 млрд вызвали взрыв негодования в Париже. Однако жесткая реакция французской стороны, проявившаяся в беспрецедентном отзыве посла из Вашингтона, вряд ли свидетельствует о готовности президента Эмманюэля Макрона и французского политического класса в целом к долгосрочному дистанцированию от США. Нынешний обитатель Елисейского дворца по внешнеполитическим инстинктам скорее атлантист.
Острая реакция Парижа может объясняться внутриполитическими обстоятельствами. Макрону важно хоть как-то парировать обвинения в мягкотелости, которые наверняка последуют со стороны суверенистски настроенных конкурентов – Марин Ле Пен и Эрика Земмура. Последний на прошлой неделе перешел из категории политических обозревателей в разряд вероятных кандидатов в президенты и, возможно, составит главную интригу этой избирательной кампании. Голлистская риторика Земмура способна привлечь как правоцентристских избирателей, так и крайне правых. Согласно последнему опросу, за подчеркнуто неполиткорректного журналиста уже готовы отдать голоса 10% избирателей. Земмур, яркий критик действующего президента, наверняка не преминет заработать дополнительные очки на его внешнеполитическом фиаско.
В то же время было бы не совсем справедливо записывать это фиаско исключительно на счет Макрона, ибо оно является неизбежным следствием общего ужесточения борьбы за мировой рынок оружия. В последние десятилетия производство новых вооружений стало фактически невозможным без их экспорта даже в тех случаях, когда производящие оружие компании могут опереться на такого крупного внутреннего заказчика, как американская армия. Об этом наглядно свидетельствует проект истребителя пятого поколения F-35: закупка этих дорогостоящих машин американскими союзниками по НАТО является фактическим условием рентабельности всего проекта. Роль экспорта вооружений возрастает еще больше, когда возможности внутреннего заказчика ограниченны, как в случае с французской армией, а точнее с французским флотом.
В действиях американской стороны можно усмотреть не только способ нажиться за счет французского конкурента на рынке вооружений, но и геополитически мотивированную политику разрушения стратегических отраслей французской экономики. До недавнего времени Франция была одной из четырех стран, способных производить всю линейку вооружений, включая новейшие истребители и атомные подводные лодки. В сочетании с энергетической самодостаточностью страны, обеспеченной созданной при Шарле де Голле и Жорже Помпиду атомной энергетикой, эти качества Франции делали ее способной проводить независимую от Вашингтона внешнюю политику.
Пример такой политики демонстрировал в 1960-е гг. основатель пятой республики де Голль, а в начале 2000-х – его политический наследник Жак Ширак. И несмотря на то что Николя Саркози реинтегрировал Францию в военные структуры НАТО в 2007 г., американцы понимали, что их «старейший и ближайший союзник» в любой момент может вновь покинуть кильватер американского флагмана, если не лишить его способности к автономному плаванию.
Решительный удар по этой способности был нанесен в 2014 г., когда французскому правительству пришлось согласиться на продажу американской General Electric энергетического сегмента французской компании Alstom (производившей газовые турбины и другое оборудование для французских атомных реакторов гражданского и военного назначения). Чтобы заставить руководство Alstom и французские власти пойти на этот шаг, США добились ареста и экстрадиции четырех высокопоставленных менеджеров Alstom, обвиненных в коррупции на основании экстерриториально примененного американского законодательства. Попытка министра экономического развития Арно Монтебура заблокировать сделку, как затрагивающую стратегические интересы Франции, была купирована смещением Монтебура и его заменой – не кем иным, как Макроном!
Последний не только санкционировал приобретение американской компанией французского производителя турбин для АЭС и подводных лодок, но и ответил на вопросы чиновников Евросоюза, озаботившихся было превращением General Electric в фактического монополиста, который после поглощения Alstom стал контролировать более 50% мирового (за вычетом Китая) рынка газовых турбин.
История французской внешней политики послевоенного периода отмечена попытками сформулировать альтернативу американскому доминированию в рамках НАТО, однако ни одна из этих попыток не нашла поддержки у западноевропейских партнеров Франции. Идея Западноевропейского военно-политического союза формулировалась французами еще в конце 1940-х гг., и, разумеется, Лондон и Вашингтон сделали тогда все возможное, чтобы не дать этой идее хода. Последующие попытки Парижа развить военно-стратегическую составляющую евроинтеграции, в рамках которой Франция со своим ядерным оружием и постоянным местом в СБ ООН могла бы заменить США в качестве гаранта европейской безопасности, торпедировались немецкими партнерами. Последние явно предпочитали оставаться под американским зонтиком, не желая превращения Германии в экономическую лошадку, направляемую французским геополитическим жокеем.
Удары ниже пояса со стороны Вашингтона и холодный прием в Берлине рано или поздно заставят Макрона или его преемника развернуться в сторону Москвы. Тогда же и станет ясно, способна ли еще Франция в принципе совершить свободное плавание или же она вернется в атлантистскую гавань по первому грозному окрику из-за океана.