Нужен ли «Яндексу» банк

Недавние новости о покупке крупными российскими ритейлерами и технологическими компаниями (Wildberries, Ozon, Yandex) небольших кредитных организаций открывают новую страницу в истории российского банковского рынка. Ритейлеры и технологические гиганты видят большие перспективы в получении доли рынка высокодоходного кредитования своих клиентов и поставщиков.

Рынок беззалоговых кредитов считается высокорискованным, цикличным и чувствительным к событиям внешней среды. Именно поэтому сейчас на нем успешно работает небольшое число игроков, конкуренция там слабая, а доходность высокая. С приходом в этот сегмент крупных нефинансовых компаний следует ожидать значительного усиления конкуренции за заемщиков. Доходность потребкредитования неминуемо упадет, и начнется раскрутка риска перед очередным циклом, когда количество дефолтов будет резко расти. Но, безусловно, регулятор сможет оградить финансовую систему от избыточных рисков, своевременно остужая пыл игроков дополнительными требованиями к капиталу и резервам.

Представляется важным, чтобы регуляторное давление учитывало стратегические риски концентрации игроков. Допустим, есть банк, у него много клиентов-физлиц и опирается он на один и тот же канал привлечения финансирования, возможно, на один и тот же продукт – насколько это устойчиво? Должны ли требования по капиталу для ведения потребительского кредитования быть одинаковыми для такого игрока и банков с глубоко диверсифицированным бизнесом?

Именно поэтому сегодня китайский регулятор так обеспокоен работой Alipay и принял беспрецедентное решение по ее дроблению на три части с минимизацией рисков от возможных неудач в одном из направлений. Уверен, что многие регуляторы мира, и в частности Банк России, видят этот пример и не станут доводить ситуацию до необходимости таких чрезвычайных мер. Важно, чтобы регулирование банков, владеющих нефинансовыми сервисами, и игроков технологического сектора, владеющих банками, строилось по одинаковым принципам.

В открывающейся перспективе усиления конкуренции между старыми и новыми банками в потребкредитовании хорошо просматриваются две возможные стратегические угрозы игрокам этого рынка.

Во-первых, нельзя игнорировать тренд на универсализацию, когда фактически ты говоришь: я свое дело делаю в конкретной области, и мне все равно, что происходит в соседних. Скорее всего, это неверная стратегия для цикличной индустрии. Кроме того, пользователи хотят более универсальные, комплексные продукты и решения – и в финансовой, и в нефинансовой сфере.

С другой стороны, привязывать себя намертво к тем или иным сервисам, будь то акционерное участие или какое-то вечное партнерство, тоже рискованный путь. Клиенты становятся мобильнее, умнее и прагматичнее, и они смогут благодаря новым цифровым сервисам очень быстро менять поставщиков услуг, если найдут более выгодное предложение. Замкнувшись на конкретных собственных или партнерских продуктах, можно потерять потребителя в пользу тех игроков, кто совместит для клиента бесшовность и открытость.

Мы находимся на пороге нового интереснейшего витка в развитии розничного банкинга в России. Конкуренция ведущих банков и экосистем сделает опыт российских клиентов еще более передовым. Индустриальное партнерство, выработка грамотных законодательных и регуляторных решений позволят избежать негативных эффектов. В результате на стыке финансовых и нефинансовых сервисов продолжит формироваться один из локомотивов новой высокотехнологичной экономики.

Самым важным результатом нашей общей работы должна стать возможность сохранять свои собственные национальные, независимые от иностранных банков и бигтехов мощные экосистемы, технологические компании и финансовый сектор. Эта привилегия доступна лишь немногим странам мира, и я уверен, что Россия не упустит это выдающееся достижение.