Вакуум авторитета

Почему не просто запрещенные в России, а реально занимающиеся террористической деятельностью талибы легко берут афганские города – и их триумфальное шествие ломает судьбы европейски образованных людей, поверивших в перемены в своей стране?

Сейчас в России у некоторых чувствуется злорадство по поводу судьбы «американских пособников», но на самом деле на одном «Титанике» оказались афганцы, ориентированные и на Вашингтон, и на Европу, и на Москву.

Можно, конечно, валить все на всемогущую Пакистанскую межведомственную разведку, но преувеличение ее роли отсылает нас к сюжетам про то, как германский генштаб привел к власти большевиков, а австро-венгерский придумал Украину.

Можно ли сказать, что невежественная деревня пошла против просвещенного города? В этом есть смысл, но сторонников талибов немало и в городах, особенно среди бедноты.

Американцы за два десятилетия ничего не сделали для обеспечения стабильности и развития страны? Но они вложили огромные суммы не только в подготовку армии и полиции, но и в строительство университетов (и в Кабуле, и в провинциальных центрах) и школ.

Верующие против неверующих? Если доктор Наджиб, ставший президентом Наджибуллой, выглядел в мечети совершенно неорганично, то нынешние афганские лидеры – верующие мусульмане, некоторые из них воевали еще против Советской армии под лозунгом джихада.

Афганцы, как часто бывало в истории, восстали против иностранцев? Раздражение в отношении американцев в Афганистане присутствует – как и во всем мире. Но сводить дело только к этому было бы неверно. Лишь очень ангажированный человек назовет американскими марионетками местных варлордов, десятилетиями бывших на войне и обросших мощной клиентурой. Они напоминают китайских милитаристов времен гражданских войн – сильных, властных, коррумпированных, прекрасных тактиков и плохих стратегов.

В сравнении с Китаем может заключаться и наиболее вероятный ответ на вопрос о том, что произошло. Гарри Трумэну ставили в вину потерю Китая в 1949-м, Джо Байден сейчас может потерять Афганистан. Причины те же – плохое управление и несправедливый суд, имеющие своим основанием коррупцию (даже подготовленная американцами афганская армия оказалась в несколько раз меньшей, чем официально значилось, – деньги банально присваивались) и помноженные на дефицит легитимности. Если человек не может добиться справедливости, он не замечает открытия нового университета.

В Афганистане не оказалось местной силы, которая бы обладала авторитетом среди населения и на символическом уровне была бы способна скреплять многосоставную страну. С которой связывалась хотя бы надежда на хорошее управление и справедливый суд. Американцы в 2001-м в Афганистане отказались от ставки на традиционную монархическую легитимность, связанную с бывшим королем Захир-шахом, предпочтя республику, основанную на компромиссе между различными группами варлордов, уже проигрывавших войну талибам в 1990-е гг. Потом попытались подвинуть варлордов и продвинуть технократов – без большого эффекта.

В этой ситуации роль высшего авторитета вместо местного короля играла внешняя сила – США. И талибы не решались наступать, пока высший арбитр оставался в стране, пусть и в виде небольшого контингента войск. А потом арбитр ушел – потому что перенапрягся, – и при этом ушел плохо: не так, как СССР в 1989-м, с развернутыми знаменами и торжественными церемониями. А словно «тать в нощи» – в соответствии с рекомендациями специалистов не по внешней политике и психологии афганцев, а по безопасности. С пониманием того, что если на торжественной церемонии в толпу затесывается смертник, то все американские медиа будут рассказывать о погибших почем зря соотечественниках. В результате уход был идеально быстрым и бескровным – но позорным для традиционного менталитета, где большое значение отводится ритуалам. После этого произошла катастрофа – в стране образовался вакуум авторитета.

И его занимают сельские мужики, которые, как солдаты Мао, хотят справедливости. Не в виде коммунистической утопии, а в форме шариатских судов с быстрым судопроизводством и неотвратимым наказанием. И куда менее коррумпированной администрации, пусть и суровой и архаичной. Причем в отличие от Китая, где у Мао были локальные цели – и он был своего рода преемником Чжу Юаньчжана, мужицкого императора, основавшего династию Мин, – талибы рассматривают занятую ими территорию как набор вилаятов, которые можно умножать до бесконечности. Они действительно радикалы и террористы. И поэтому их триумф, пусть локальный, представляет серьезную проблему для стабильности в Центральной Азии, а в перспективе, возможно, и для российской мусульманской уммы.