Лукашенко как внутреннее зеркало

Шквал возмущений в московских гостиных вызвала фраза президента Белоруссии Александра Лукашенко, сказанная во время последней пресс-конференции в ответ на вопрос, когда Минск признает Крым российским: «Сразу после последнего российского олигарха».

Буря в стакане воды совершенно легко объяснима – за недовольством Лукашенко и обвинениями его в попытке усидеть на двух стульях кроется нежелание признать первопричину: корпоративная Россия сама не до конца признает Крым своим.

Весь крупный окологосударственный бизнес РФ, имеющий интересы и/или активы за рубежом, бежит от Крыма как черт от ладана. Там, в Крыму и Севастополе, нет отделений Сбербанка или ВТБ.

Здесь не работает никто из большой тройки мобильных операторов, заставляя своих абонентов, прибывающих на полуостров, быть там, по сути, в международном роуминге.

Здесь не представлены популярные в стране продуктовые сети – от самых дешевых до наиболее дорогих.

Здесь не работают российские агрегаторы такси. Наконец, даже РЖД для поездов в Крым использует бренд «Крымские железные дороги», а «Почта России» в единственном из российских регионов удивительным образом переименовалась в «Почту Крыма».

Следует честно признать: всё это прямое следствие введенных против нашей страны за воссоединение с Крымом санкций и страха крупного бизнеса под них попасть.

Как же можно требовать от президента другого, пусть и союзного России государства признать Крым российским в условиях, когда сделать это боится вполне системный российский бизнес?

То есть да, наверное, можно и требовать, но логично было бы делать это строго после аналогичных требований к нашим государственным бизнесменам. Так ведь, дорогие обитатели московских гостиных?

Другой вопрос, корректно ли Лукашенко, как президенту суверенного государства, влезать в, по сути, внутрироссийские подсанкционные дела признания-непризнания Крыма.

Любому другому это было бы точно непозволительно, но здесь мы видим не просто президента соседней страны, но политика, всю свою жизнь на высшем государственном посту сражающегося с попытками крупных российских предпринимателей, именовавшихся прежде олигархами, поглотить лакомые куски последнего островка социализма на постсоветском пространстве и в Восточной Европе.

Не стоит забывать, что более двух третей собственности в Белоруссии находится по-прежнему в руках государства. С этим связаны столь заметные аппетиты российского бизнеса то на «Беларуськалий», то на машиностроительные, то на нефтеперерабатывающие заводы. Эту сравнительно небольшую даже по европейским меркам страну еще ждет свой период большой приватизации, который Лукашенко стремится максимально отсрочить и уж по крайней мере контролировать.

Понятно, что тем ожесточеннее будет грызня бульдогов после его ухода. И он это прекрасно понимает, оставляя за Всебелорусским народным собранием, которое планирует возглавить, только два ключевых вопроса – приватизацию и назначение судей.

Уже сейчас Лукашенко готовится перейти на пост главы этого нового органа и забирает под него интересующие сферы деятельности.

Эта борьба Александра Григорьевича Лукашенко с российскими олигархами за будущее белорусской промышленности – ключевой сюжет последней четверти века, и в том числе благодаря ему он возглавляет Белоруссию уже 27 лет. Становясь за этот период времени заманчивым примером для подражания как для населения России, так и для жителей других стран. Например, последняя его многочасовая пресс-конференция 9 августа, посвященная годовщине президентских выборов и последовавших за ними протестов в Минске, в прямом эфире освещалась оппозиционными украинскими телеканалами, подконтрольными Виктору Медведчуку и его коллегам.

Из чего можно сделать вывод, что такой типаж политика, как Лукашенко, – прорусский, но независимый от Москвы, лояльный «русскому миру», но не российскому бизнесу – может еще быть востребован на постсоветском пространстве.

Ведь концепция «альтернативной России» для многих была всегда заманчива, со времен Великого княжества Литовского.

А быть лидером «другой России» с другим экономическим укладом – значит априори быть в оппозиции к Москве. И такие политики скорее полезны для России, поскольку они показывают наличие иных возможных путей развития.