Пандемия COVID-19 обострила хроническую проблему нехватки неквалифицированной рабочей силы в здравоохранении. Если до пандемии от нехватки младшего медицинского персонала в первую очередь страдала скорая медицинская помощь, бригады которой зачастую физически не в состоянии донести пациента до машины, то сегодня отделения реанимации переполнены тяжелыми пациентами, в том числе на искусственной вентиляции легких.
Уход за такими больными, их регулярные повороты, профилактика пролежней, туалет, перекладывания с целью диагностических и лечебных процедур, экстренная эвакуация в случае пожара – этот труд требует физически сильных мужчин, готовых выполнять неприятную и неблагодарную работу с высоким риском заражения. Похожая ситуация имеет место при лечении не только COVID-19, но и любых других больных после масштабных операций и травм, инвалидов и престарелых. Их судьба в значительной степени зависит не от медицинской помощи, а от ухода.
Экономические реалии не позволят в обозримом будущем сделать работу младшего медперсонала привлекательной. В последнее десятилетие идет сокращение этих работников и снижение их реальных доходов. По данным Росстата, если в 2014 г. в России работало 650 000 человек младшего медперсонала, то в 2019 г. – лишь 264 000. Не все они были уволены в рамках «оптимизации» – многих перевели на еще менее привлекательные для мужчин немедицинские должности – например, уборщиц, что позволило не повышать их зарплаты в соответствии с майскими указами.
Для решения проблемы есть проверенный мировой практикой и практически неиспользуемый сегодня в России ресурс – институт альтернативной службы, который может быстро и с минимумом затрат удовлетворить потребности здравоохранения и социальных служб в неквалифицированном персонале.
Сегодня в российском обществе к альтернативной службе сложилось негативное отношение. Отсюда презрительный ярлык «отказники» и дискриминационный характер этой службы. Так, п. 2. статьи 4 федерального закона «Об альтернативной гражданской службе» определяет ее место, как правило, за пределами территорий субъектов Российской Федерации, в которых они постоянно проживают. Статья 5 этого же закона определяет срок альтернативной службы, в 1,75 раза превышающий установленный федеральным законом «О воинской обязанности и военной службе» срок военной службы по призыву.
Первопричина превращения альтернативной службы в аналог наказания видится в том, что порядок определения перечня видов работ, профессий и должностей для прохождения альтернативной службы не ориентирован на решение наиболее актуальных потребностей общества. В этом легко убедиться, ознакомившись с приказом Минтруда России от 12 февраля 2019 г. № 81Н. В ситуации, когда врачи и медицинские сестры в отделениях реанимации срывают спины, поворачивая обездвиженных пациентов на ИВЛ, а бригады скорой помощи вынуждены просить помощь окружающих для переноски больных, здоровым молодым мужчинам предлагается пройти альтернативную службу в том числе на должностях гардеробщиков и официантов.
Подобный этап в развитии альтернативной службы проходили многие использующие этот институт развитые страны. Там точно так же видели в выбравших эту службу безответственных граждан – пока на них не была возложена работа в бригадах скорой помощи и спасательных службах, в больницах, домах престарелых и хосписах.
Действительно, разве сегодня труд санитаров, помогающих пациентам в ковидных отделениях, по своим рискам, напряженности и ответственности не сопоставим с военной службой? Почему не уравнять их по сроку и не требовать альтернативной службы в другом регионе в ситуации, когда их руки необходимы для спасения людей в родном городе?
Оптимальным системным решением представляется ограничение перечня видов работ для прохождения альтернативной службы должностями младшего медицинского персонала в здравоохранении и социальной сфере, уравнивание срока этой службы с военной, а также разрешение прохождения ее по месту жительства.
Для этого нужна интеграция усилий министерств здравоохранения, труда и обороны по перезагрузке альтернативной гражданской службы с ее превращением в эффективно работающий институт.