Энергопереход на полуправде

Декарбонизация европейской экономики – основного российского экспортного рынка – сопровождается целенаправленным искажением системы координат, в рамках которой формируется общественное сознание в ЕС и принимаются соответствующие политические директивы. Которые затем закрепляются в законодательных актах и задают вектор для долгосрочных капиталоемких инвестиционных решений, определяющих рамки развития на долгие годы. Одним из существенных искажений является сравнение уровня выбросов СО2 отраслей невозобновляемых энергоресурсов (НВЭР) и самого чистого из них – природного газа – и возобновляемых источников энергии (ВИЭ). 

Политики ЕС рассматривают природный газ как «переходное топливо» на короткий период – 10 лет. Затем его место должен будет занять чистый (он же зеленый, или возобновляемый), без выбросов СО2, водород. При таком подходе природному газу в итоге придется уйти из энергобаланса ЕС при всех его неоспоримых конкурентных преимуществах для энергетического и неэнергетического использования. Производство водорода из природного газа рассматривается в лучшем случае как временное решение. Европейский бизнес уже начал встраиваться в этот узкий коридор заданных сверху допустимых решений, чтобы двигаться по траектории декарбонизации, предусматривающей исключительно связку ВИЭ и возобновляемого водорода, несмотря на декларируемую в ЕС политику технологически нейтрального регулирования, т. е. отсутствие ограничений для иных ведущих к уменьшению выбросов инициатив. 

Россия располагает наибольшими ресурсами и запасами природного газа в мире и заинтересована максимально монетизировать их в долгосрочной перспективе с учетом имеющихся в том числе климатических ограничений. Построенное на предвзятых искажениях, на полуправде ограничение использования природного газа в экономике Европы не в интересах нашей страны. Как, впрочем, и не в интересах самого ЕС, если оно ведет к более дешевому пути снижения выбросов. Но в какой мере следует считать объективными те экологические выкладки, которые являются основанием для попыток вытеснения российского газа с европейского рынка? 

В ЕС считается, что природный газ является плохим решением для энергоперехода в принципе, поскольку он содержит молекулы углерода (С), которые неизбежно (при любом раскладе) превращаются в молекулы климатически опасного (вредного) СО2. Такой подход, однако, отрицает природу научно-технического прогресса, который может как способствовать сокращению эмиссии СО2 до приемлемого, сопоставимого с другими передовыми технологиями уровня (вопрос – как считать), так и находить технологические решения, чтобы не допускать образования СО2. Одно из таких решений – использование пиролизных технологий получения водорода из природного газа без доступа кислорода и, значит, без выбросов СО2. Водородная стратегия ЕС, к сожалению, просто игнорирует такие технологии.

С другой стороны, утверждается, что в отличие от природного газа ВИЭ являются чистыми – более того, единственно чистыми источниками подведенной энергии, ибо не эмитируют парниковых газов в рамках своих производственных циклов. Поэтому произведенный с использованием ВИЭ возобновляемый водород также является единственно чистым. И это неверное допущение заложено в Водородную стратегию ЕС – в раздел «Определения» – как некая уже установленная данность. И это заблуждение. 

В Водородной стратегии ЕС при определении так называемого углеродного следа ВИЭ и возобновляемого водорода из рассмотрения исключаются материалоемкие (а значит, энергоемкие, сопровождающиеся повышенными выбросами СО2) отрасли по производству оборудования для производства электроэнергии на основе ВИЭ. А также производство оборудования для производства водорода (электролизеры). Это существенно изменяет сравнительную картину кумулятивных выбросов СО2 за полный производственный цикл (не совсем корректно называть их углеродным следом – уже одно это есть подмена понятий) различных технологических процессов по производству водорода (электролиз, паровой риформинг метана, пиролиз метана) в рамках всей системы принятия политических решений ЕС. При этом электролиз примерно в 4–5 раз (по данным «Газпрома») или даже в 10 раз (по данным немецкой компании BASF) более энергоемкий процесс, чем производство водорода из природного газа. Поэтому и электролизеров нужно пропорционально больше, и мощностей по производству ВИЭ (особенно с учетом низкого, в среднем порядка 20%, коэффициента загрузки установленной мощности ВИЭ в Европе). Поэтому производство и тех и других мощностей будет сопровождаться более высокими выбросами. И зеленый, или возобновляемый, водород перестает быть чистым.

Таким образом, экологическое преимущество каждого из источников энергии обусловлено тем, как считать выбросы. Если принимать во внимание только прямые выбросы СО2 при производстве ВИЭ (ветровая, солнечная, гидроэнергия) или при производстве возобновляемого водорода электролизом воды, то следует признать экологическую чистоту этих производственных процессов. Если же включать в рассмотрение и производство оборудования для производства электроэнергии ВИЭ или зеленого водорода, то картина радикально меняется. И электроэнергия ВИЭ, и возобновляемый водород перестают быть безэмиссионными. 

В исследовании Оливье Видала (2018 г.) обобщены данные по четырем основным конструкционным материалам (цемент, сталь, медь, алюминий) и 13 технологиям производства электроэнергии (из них шесть на основе НВЭР и семь на основе ВИЭ). Показано кратное превышение материалоемкости по всем четырем материалам при производстве оборудования для производства электроэнергии на основе ВИЭ против соответствующих технологий на основе НВЭР. В случае ГЭС, например, расход цемента на единицу мощности просто зашкаливает. 

Поэтому при корректном научном подходе зеленый, или возобновляемый, водород, лишенный прямых выбросов СО2, перестает быть «единственно чистым» (как это декларируется в Водородной стратегии ЕС) по сравнению с водородом из природного газа, особенно пиролизным, на который делает ставку «Газпром» и при производстве которого также нет прямых выбросов СО2. Однако, увы, искаженная система координат используется для обоснования единственной приемлемости именно зеленого, или возобновляемого, (и при этом существенно более дорогого) водорода как безальтернативного пути декарбонизации ЕС. 

России не следует повторять ошибок ЕС, опираясь при подготовке своей Водородной стратегии (находится в стадии обсуждения) на неверные или искаженные представления о зеленом водороде, о том, где и какой водород производить и как его поставлять на основные экспортные рынки. Необходимо продолжать убеждать наших основных торгово-экономических партнеров в необходимости нахождения сбалансированных взаимовыгодных решений на основе корректных климатических и декарбонизационных представлений.