Ценность 1990-х для будущих реформ

Плотность медийных и издательских проектов, посвященных 1990-м, возрастает: помимо реализованных готовятся новые, а интерес к тому периоду переходит от старшего поколения к молодежи. Эпоха явно не списана в архив, не закрыта как некий переходный период к «путинской стабильности». Почти синхронно на тему решили разными способами высказаться множество авторов в диапазоне от Михаила Зыгаря и Татьяны Толстой до Сергея Минаева.

Чем сложнее эпоха, тем интереснее ее интерпретировать. Помимо уже фантомных социальных болей в воспоминаниях о том времени воспроизводятся черты, которые дефицитны сегодня. Можно ли было в тот период при рекламных хитах, которые создавал Тимур Бекмамбетов, представить настолько тусклую кампанию, как нынешняя – посвященная вакцинации? Есть и более серьезные пробелы. Все ключевые сегодня российские технологические бренды – «Яндекс», Mail.ru, Ozon и др. – появились тогда же. С точки зрения ярких стартапов, литературы, искусства эпоха дала гораздо больше, чем наступившая затем стабилизация.

На идеологическом поле в отношении 1990-х в последнее десятилетие работало два вектора. Первый был связан с образом кошмарных, кровавых, лихих и олигархических лет, из которых нужно было вырваться любой ценой, иначе распад социальной материи примет необратимый характер. Пришел мессия, спас страну. Второй образ воспроизводится противоположным лагерем по принципу «да, но». Его адепты апеллируют к ценностям политического уровня, малоинтересным большинству населения. Этой группе сложно перекрыть картины нищеты, криминала, военных конфликтов. Эпоха оказалась ценностно разорванной. Но списать ее в утиль было бы несправедливо.

Чтобы найти баланс, на прошлое надо посмотреть с точки зрения будущего: какие институты того времени создавали креативный драйв, без которого нового прорыва не случится. В первую очередь это ощущение пластичности мира и возможности самостоятельно его менять, высокая вариативность решений, позиция авангарда, когда правила создаются твоей собственной деятельностью – никакой колеи еще нет. Общественная среда, предоставленная сама себе, вне жесткой регуляции будет давать и яркий позитив, и жесткие проявления. Ценность институтов в том, что они стремятся разделить эти сферы.

В более растянутом XIX веке невероятный расцвет Александра II был подготовлен и идеями эпохи Александра I, давшего первые образцы либерального правления, и, что менее очевидно, заморозкой Николая I, когда был создан административный, бюрократический рычаг будущих реформ, независимый от привилегированного класса. Если всерьез думать, а не только мечтать о новом витке развития страны, то он наверняка будет синтетическим – вберет в себя черты двух предыдущих периодов.