Опасный протекционизм в борьбе с COVID-19

Всемирный конгресс вакцин признал вакцину американской Moderna «лучшей в мире». Александр Гинцбург, директор Центра им. Гамалеи, где была создана российская вакцина «Спутник V», назвал это решение «странным и спорным». Зато оно полностью укладывается в логику так называемой диктатуры сравнений, когда СМИ перманентно сопоставляют работу правительств в области вакцинирования.

В центре внимания — лучшие. На данном этапе это страны, не входящие в ЕС: Израиль, Великобритания, Чили и США, а также ряд менее крупных государств. Среди них есть и некоторые страны-члены ЕС (в частности, Мальта и Венгрия), но большинство европейских государств плетется в хвосте. Это приводит к очень серьезной критике и даже к разговорам о кризисе вакцин в Евросоюзе.

В начале пандемии ЕС, как известно, довольно поздно осознал серьезность ситуации и очень неспешно выразил солидарность с пострадавшей Италией. В некоторой степени Евросоюз попытался восполнить свою нерасторопность позже, приняв пакет масштабных бюджетных мер по борьбе с пандемией. Также Брюссель возглавил переговоры с фармацевтическими компаниями о закупке вакцин. Евросоюзу удалось добиться хороших цен на вакцины, но он не получил надежных гарантий их быстрой доставки. Это значительно замедлило начальный этап вакцинации. При этом реакция Брюсселя иногда была близкой к панической — чего стоят, например, угрозы запрета на экспорт вакцин. ЕС фактически заблокировал партию из 250 тыс. вакцин для Австралии и, в конечном итоге, стал давить на производителей вакцин, чтобы приоритетными были поставки именно в страны-члены ЕС.

Важно понимать, что ЕС имеет очень ограниченную компетенцию в области общественного здравоохранения, которая по-прежнему является прерогативой национальных правительств. Возникает вопрос: смогли бы отдельные и, в частности, небольшие государства-члены ЕС самостоятельно договариваться о более быстрых и безопасных поставках вакцин?

Однако настоящий разрыв в вакцинации — это не разрыв между, скажем, Великобританией и ЕС. Дело в крайне неравномерном распределении вакцин по всему миру. Более богатые страны имеют лучший доступ к вакцинам, чем относительно бедные, в большинстве которых уровень вакцинации все еще очень низкий. Да, есть программа COVAX (совместно возглавляемая альянсом вакцин Gavi и Всемирной организацией здравоохранения), которая направлена на обеспечение равноправного и справедливого доступа к вакцинам против COVID-19. Но из-за проблем с финансированием и из-за того, что несколько стран уже получили права на предварительную закупку вакцин, успех COVAX до сих пор, мягко говоря, невыразительный. В апреле 2021 г. всего 38 млн вакцин было доставлено в 98 стран по программе COVAX. Это меньше, чем количество доз, вводимых только в Великобритании, и примерно вдвое больше, чем в Германии.

Многие страны с низким уровнем доходов рискуют так и оставить своих граждан непривитыми до 2023 г. Ссылаясь на разрыв между богатыми и бедными государствами, Всемирная организация здравоохранения назвала эту неравноправную политику вакцинации «катастрофическим моральным провалом». Но это не только моральный провал, много времени еще потребуется для получения глобального иммунитета. Страны с низким уровнем вакцинации могут стать благодатной почвой для новых вирусных мутаций, против которых нынешние вакцины могут оказаться неэффективными.

Таким образом, вакцинный национализм не выход. Хотя давление на лиц, принимающих решения, огромно, конкуренция за доступ к вакцинам не отвечает долгосрочным коллективным интересам. Более того, протекционистские меры, такие как запрет на экспорт, могут иметь неприятные последствия, поскольку многие вакцины производятся с участием международных производственных цепочек.

Стали ли вакцины против COVID-19 инструментом политики? Конечно, ведь их используют в целях PR. Для британского премьера Бориса Джонсона кампания быстрой вакцинации была способом продемонстрировать, что Brexit был полезен и Великобритания оказалась более эффективной в решении проблем в одиночку (при этом неблаговидные действия правительства Великобритании в борьбе с пандемией игнорируются). Это усилило давление на ЕС, чтобы он «догнал» Лондон и показал, что по-прежнему на высоте.

Россия, в свою очередь, много инвестировала в продвижение своей вакцины «Спутник V». Сегодня из России предварительно заказано 1,2 млрд доз, предназначенных для 40 стран, многие из которых находятся в Африке, Азии и Латинской Америке. Также на «Спутник V» подписались некоторые государства-члены ЕС, такие как Венгрия и Словакия, ожидающие одобрения Европейского агентства по лекарственным средствам (EMA). Однако использование вакцин в рекламных целях также может иметь неприятные последствия. Уже обсуждается вопрос о способности России поставить все обещанные вакцины вовремя. Срыв сроков будет иметь колоссальные негативные репутационные последствия.

Вызов пандемии в том, чтобы решить общую, всемирную проблему путем сотрудничества, а не вакцинного национализма. При этом события развиваются очень быстро, сюрпризы становятся новой нормой. Достаточно вспомнить, что в начале 2020 г. некоторые аналитики прогнозировали, что пандемия подорвет и повернет вспять экономический рост Китая. Когда несколько месяцев спустя пандемия действительно сильно ударила по Европе и США, стало ясно, что их экономики пострадают гораздо больше, а экономика Китая уже находится на пути к выздоровлению. Подобные неожиданные события определяют и стратегии вакцинации.

Главный вывод, который можно сделать на текущий момент: мы не должны давать окончательную оценку вакцинации до ее финиша. Возможны новые сюрпризы. В связи с этим кажется, что Всемирный конгресс вакцин, как минимум, поторопился с признанием превосходства Moderna.