Крым не станет русской Калифорнией

Свежий демографический рейтинг, составленный агентством «РИА Рейтинг» по данным Росстата, свидетельствует, что за 2018–2020 гг. население выросло только в 22 регионах страны. При этом лишь в 14 из них – за счет естественного прироста. Иными словами, рост в восьми регионах – это просто перекладывание из кармана в карман. Это касается, в частности, таких гигантов, как Московская область, Санкт-Петербург, Ленинградская область, Краснодарский край: их рост – следствие потери населения другими субъектами РФ. Думается, и в Москве пусть минимальный, но положительный естественный прирост дают именно мигранты – достаточно пройти по столичным дворам спальных районов и посмотреть на гуляющих мам с детьми.

Притяжение людей к столицам понятно. Гораздо важнее другое территориальное перемещение – на юг, следствием которого стал взрывной, почти на 17%, рост населения Севастополя. Это главная сенсация рейтинга. Численность населения в городе на 1 января 2021 г. составила 510 000 человек. При естественной убыли за 2018–2020 гг. в 4800 человек миграционный прирост составил 30 300. Губернатор Севастополя Михаил Развожаев по этому поводу гордо заявил, что прирост численности населения обусловлен «развитием города, что мотивирует людей к переезду из других регионов».

Феномен хорошо известен на примере США, где есть «солнечный пояс» – южные штаты, куда перебирается жить население из других районов. Первые три строки в списке американских штатов по численности населения занимают как раз представители «солнечного пояса» – Калифорния, Техас и Флорида. И они стремительно растут: население Флориды выросло за 10 лет на 15,6%, Техаса – на 16,8%, в то время как в Нью-Йорке зафиксирована убыль населения на 0,2% (кстати, Нью-Йорк находится примерно на той же широте, что и Ташкент, но американцам холодно). Численность других крупнейших штатов тоже или уменьшается, как в Иллинойсе (минус 1,9%), или стагнирует, как в Пенсильвании и Мичигане.

Россия – северная страна, почти вся территория которой находится выше северной границы США. Десятки миллионов человек в нашей стране проживают в холодных регионах, поэтому желание людей перебраться в места с более благоприятным климатом вполне естественно. Первая волна миграции с «северов» последовала сразу после распада СССР. Но ввиду общего экономического кризиса, когда жизнь в большинстве регионов была безысходной, проживание в нефте- и газодобывающих районах Сибири и Крайнего Севера представлялось заманчивым, что и привело к некоторому сдерживанию населения в тундре и таежных болотах, и характерная для СССР тенденция к развитию крупных городов в суровом климате продолжилась. Однако требования нормальной жизни берут свое, и люди все-таки, как появляется возможность, едут к теплу и морю.

Это оборачивается важными экономическими и социальными последствиями. В не слишком отдаленной перспективе центр российской жизни может смещаться к югу. Строго говоря, Крым с самого начала мог стать русской Калифорнией – во всяком случае, перед 1917 г. именно на него начали ориентироваться кинематографисты. Но из-за революции русского Голливуда не случилось. Теперь, через 100 лет, превращению Крыма в Калифорнию могут помешать другие факторы. С учетом сложного этнического состава края потребуются колоссальные усилия государства для сохранения межнационального спокойствия в период его трансформации. Это первый стоп-кран. А вот и очевидный второй: Крым и Севастополь находятся под международными санкциями. И внутренняя положительная демографическая динамика здесь, увы, входит в конфликт с мировой политической конъюнктурой.

Бросается также в глаза ситуация в «черном четырехугольнике» – Тамбовская, Орловская, Пензенская области и Мордовия, – где темпы вымирания населения особенно высоки. А ведь это черноземные регионы со сравнительно благоприятным климатом, классический Heartland. Это говорит о том, что в современных реалиях даже природные условия не перевешивают экономической безнадежности российской глубинки, что является главным вызовом на ближайшие годы.

Есть и другие тревожные цифры. Рождаемость в 2020 г. оказалась максимально низкой с 2002 г., а численность населения в целом по стране стала сокращаться резкими темпами: в минувшем году – более чем на полмиллиона человек. Год был ковидным, конечно, но и без коронавируса тенденция налицо. Вскоре население России может вернуться к докрымской численности (Крым дал почти 2,5 млн новых граждан).

В принципе, здесь Россия находится в общемировом тренде: высокоразвитые страны Запада не в состоянии преодолеть сокращение численности населения путем естественного его воспроизводства и решают эту проблему завозом миллионов мигрантов. Наша страна идет тем же путем, привлекая мигрантов из Средней Азии и других бывших советских республик и наделяя их гражданством. Другой вопрос, что человеческие ресурсы в этом регионе не так обширны, как в той же Африке, а возможности России для «гуманитарного» приема – без предоставления работы, с расчетом на отдачу «через поколение», т. е. в надежде на абсорбцию детей мигрантов, – несопоставимо ниже. У нас просто нет европейских ресурсов и запаса прочности для этого. Поэтому решать проблему нам придется иначе.