Политик и кэш

Арест крупного чиновника часто встраивается в контекст обширного замысла власти, как это и случилось с пензенским губернатором Иваном Белозерцевым. Версии могут быть различны: удар по Вячеславу Володину, передел фармацевтического рынка, парирование расследований Алексея Навального, нагнетание информационного поля перед думской кампанией. Каким бы любопытным ни был конспирологический соблазн этих трактовок, все они не отменяют факта редкого слабоумия отдельных подследственных, продолжающих хранить дома полмиллиарда рублей наличными и коллекционирующих поражающие своей бессмысленностью предметы вроде золотых кубков для вина.

В эпоху повальной цифровизации хотелось бы видеть, что и губернаторы-коррупционеры тоже становятся более умными. Что они способны учиться на ошибках коллег и решать проблему кэша как минимум более технологично – через цифровые валюты или сложные деривативы. Однако коррупция воспроизводится в самых архаичных формах, ставя публику перед роковым вопросом: если они настолько убоги в отношении себя, где гарантия, что не посредственны и в управлении регионом? А если это так, то как работает система кадрового отбора в стране?

Разумеется, подобные скандалы не являются чисто российским явлением. Например, в 2011 г. губернатор Иллинойса Род Благоевич был приговорен к 14 годам заключения за попытку продать место в американском сенате, которое до этого занимал Барак Обама. Недавно под серьезные подозрения попала группа германских политиков. И все же такой частотности, как в России, при всех чистках, ротациях и полномочиях спецслужб, мы не видим. Значит, дело в системных проблемах.

Постоянство коррупции в региональной системе управления президент РАСО Евгений Минченко объясняет имманентными ей факторами. На Западе принципиально другой баланс власти, многие процессы находятся в компетенции не исполнительной, а законодательной ветви. Гораздо серьезнее вес общественного мнения: бизнесу выгоднее инвестировать в формирование публичных позиций, через которое и давить на политиков. Развит институт лоббизма, дающий бизнесу легальные инструменты более плотных отношений с властью. Наконец, западный политик имеет гораздо больше возможностей публично зарабатывать деньги.

Проблему невозможно решить только через страх возмездия. Человек, которому дают «порулить» регионом, периодически будет чувствовать соблазн теневых отношений и легко находить им внутренние оправдания: собственная недооцененность, все так делают, коррупция как инструмент ускорения процессов (без нее все остановится), региональное «кормление» как традиция предков (не мы ее закладывали, не нам и отменять). Поэтому решения надо искать в области не только усиления, но и распределения власти и усложнения социального пространства. На что пойти гораздо сложнее, чем на селективную рубку голов.

А до этого момента в процесс губернаторского отбора можно включить тест: как бы вы украли миллиард, если вдруг потребуются деньги?