В горе и в крепости

Слова Джозефа Байдена про российского президента переводят нарастающий конфликт между странами в новое качество. Вести дела с «убийцей» едва ли проще, чем с «империей зла», как почти 40 лет назад назвал СССР Рональд Рейган. При нем холодная война достигла максимального накала и закончилась поражением социалистического блока и крахом Советского Союза. Сегодняшнее обострение новой холодной войны выглядит как косплей Рейгана с его «крестовым походом».

При этом роль афганского капкана, который высасывал из СССР деньги и требовал проливать кровь, может сыграть Донбасс. А политический кризис в Белоруссии способен превратиться в аналог растянувшегося на все 80-е кризиса в Польше. Планы новой американской администрации нормализовать отношения с Ираном чреваты долгосрочным падением цен на углеводороды – как это было накануне перестройки.

Но у российского руководства перед глазами опыт предшественников. Судя по всему, они не собираются повторять экзерсисы Михаила Горбачева и искать примирения с помощью уступок. Внутренняя политика строится по принципу осажденной крепости. Новые законы про иностранных агентов – физлиц и о контроле над просветительской деятельностью легко ставят вне закона любую общественную инициативу. Давление на Twitter и угрозы другим социальным сетям усиливают контроль над медиапространством. А уличная активность теперь считается неприемлемой.

Режим осажденной крепости может быть эффективным, особенно на короткой дистанции. Так, Войцех Ярузельский в 1981–1983 гг. сравнительно легко подавил «Солидарность», объединявшую до 10 млн человек. А Юрию Андропову удалось за несколько месяцев разметать диссидентское движение. Но уже в среднесрочной перспективе возникает проблема: помимо закручивания гаек защитникам осажденной крепости нужно предложить еще что-то. И рядовым, и верхушке.

С элитой вроде бы проще – наградой для нее сохранение привилегий и власти. Но это иллюзия: привилегии в осажденной крепости теряют свое значение. Именно власть социалистических стран пошла на демонтаж собственной политической системы и принесла оммаж Западу в конце 1980-х.

Замотивировать рядовых обитателей крепости тоже непросто. Несмотря на всю свою жесткость, правительство Ярузельского в Польше не смогло решить продовольственные проблемы, и массовые протесты и забастовки вернулись, предопределив коллапс власти.

Однако же есть приз, ради которого рядовые граждане могут сегодня добросовестно защищать стены крепости. Это движение к социальной справедливости. Не ясно, могут и хотят ли хозяева крепости позволить себе такой социальный компромисс, но это единственное, чего жителям этой крепости точно не смогут предложить осаждающие в случае своей победы.