Топливо для Китая

Китайские исследователи из Университета Цинхуа интегрировали несколько информационных систем по мировой энергетике, добавили свои подсчеты и теперь утверждают, что у них самая полная на планете база данных. Главный вывод из их анализа – Восточная и Южная Азия, самый динамичный регион мира, обеспечивает себя энергией для развития прежде всего за счет угля. И строит новые угольные станции. Конечно, они развивают атомную энергетику и возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Но и от угля не отказываются. Эти данные входят в противоречие с утверждениям, что эпоха угля заканчивается и дискуссия на эту тему закрыта.

Сжигание угля дает чуть более 20% от всей парниковой эмиссии человечества. Это много. Но даже полный отказ от угля климатическую проблему не решит. Тем не менее в качестве первой цели атаки на источники парниковой эмиссии выбран именно уголь. Хотя бы потому, что технологических способов заменить его существует множество.

Технологическая возможность, впрочем, не является гарантией. Все дело в объемах. Потребление угля никогда не снижалось ни в расчете на душу населения, ни тем более в абсолютных цифрах. И нынешний мир – это продукт использования угля. Громадные темпы роста экономики Китая и превращение его в «фабрику мира», вывод из нищеты сотен миллионов китайцев – всем этим страна обязана именно углю. Для любой страны строительство электростанции мощностью 1 ГВт – это событие. Китай за последние 20 лет в среднем открывал по одному гиговатному блоку в неделю. И сейчас половина угля, который потребляется в мире, сжигается в Китае.

Из-за сходства физических свойств угольных и газовых станций лучшим кандидатом для вытеснения угля представляется природный газ. Он вдвое-втрое «менее парниковый», чем уголь. И если требуется быстро и без ущерба для экономики снизить парниковую эмиссию, то лучше всего использовать для этой цели метан. Но в мире в обозримом будущем не будет столько нового природного газа, чтобы заменить весь уголь. Кроме того, природный газ тоже парниковый.

С беспарниковыми заменителями угля все еще хуже. В мире сейчас 2500 угольных станций, а значит, даже без учета строящихся и запланированных угольных мощностей нужно ежегодно строить невероятное число АЭС, чтобы их заменить. Еще меньше подходят на роль спасителей ВИЭ. Во-первых, они на порядок более материалоемкие, чем АЭС. И это означает, что их строительство в нужных объемах представляется еще более циклопическим трудом. Во-вторых, они сами пока умеют только немного сокращать потребление угля на угольных станциях. Полностью закрывать угольные станции они не умеют. А если начать рассматривать варианты будущего превращения ВИЭ в полноценный элемент энергосистем (в том числе с помощью водорода), то дело представляется совершенно неподъемным.

В некоторых регионах мира планы закрытия угольной генерации превращаются в планы по конверсии угольных станций в станции по сжиганию биомассы. Биомасса является возобновляемым и углеродно нейтральным энергоносителем. Но и тут проявится эффект масштаба: по расчетам аналитического центра Ember, если реализовать все 70 таких проектов, которые сегодня есть в ЕС, необходимо дополнительно вырубать более 4000 кв. км леса ежегодно. А это поставит под сомнение возобновляемый статус биомассы.

Технологические проблемы не единственные, которые стоят на пути избавления человечества от угля. Важную роль играет и геополитика. Если бы в ЕС были политические силы или зеленые общественные организации, для которых климатический вопрос действительно находился бы на первом месте в списке приоритетов, они бы затерзали Еврокомиссию исками после введения ограничений на мощность «Северного потока – 1». И уж тем более после торпедирования «Южного потока». Но Еврокомиссия предпочла дальше жечь уголь, выбрасывать в атмосферу сотни миллионов тонн углекислого газа и приближать климатическую катастрофу, но «противостоять» России. И все зеленые промолчали, признав, что геополитические интересы Брюсселя важнее климатической проблемы.

Аналогичные соображения должны существовать и у других стран, например у Китая. Китай – явный мировой лидер по инвестициям во всевозможные беспарниковые технологии. Но уголь – единственный «домашний» энергоноситель Китая. Ему и теперь приходится импортировать значительные объемы нефти и газа. Увеличивать свою зависимость от поставок из регионов, которые Пекин не контролирует, в нынешней ситуации в мире просто опасно. И каждый новый виток противостояния Запада и Китая будет уменьшать желание китайского руководства сдерживать развитие своей угольной отрасли, тем более сокращать ее.

Нет понимания и того, как решать проблему резкого сокращения рабочих мест по всей технологической угольной цепочке. Развивающиеся страны стремятся вывести из нищеты сотни миллионов своих сограждан, и непонятно, как им обойтись без новых угольных станций. Высокотехнологичные экономики (Южная Корея, Япония, Германия, США) сокращают свое потребление угля достаточно медленно. Ни в какие графики достижения углеродной нейтральности ни на 2050 г., ни на 2100 г. человечество не вписывается. Просто никто не собирается жертвовать благополучием своих граждан и своими стратегическими планами развития.