Европейский суд злоупотребил правилом 39

Российский Минюст направил ЕСПЧ письмо с запросом о пересмотре решения по делу Алексея Навального, которого суд потребовал «немедленно освободить». Защита оппозиционера, в свою очередь, направила жалобу на это письмо в комитет министров Совета Европы – адвокаты просят позицию российского юридического ведомства игнорировать.

Напомним расклад. Защита Навального опубликовала решение ЕСПЧ, принятое в соответствии с правилом 39 регламента суда «в интересах сторон и надлежащего ведения разбирательства», дать указание России «освободить заявителя». Решение было настолько беспрецедентным, что вызвало бурю эмоций и споров. Но для знакомых с практикой ЕСПЧ указание «срочно освободить» Навального выглядит как необдуманное и политически мотивированное решение. Как заметил российский Минюст, Россия не сможет освободить Навального, осужденного по делу «Ив Роше», в рамках обеспечительных мер по требованию ЕСПЧ, так как это будет грубым вмешательством в работу судебной системы суверенного государства, «определенным переходом за красную линию».

Что такого особенного и неправильного в этом решении Европейского суда? Посмотрим на разъяснения самого ЕСПЧ и его практику непредвзятым взглядом, без учета самого уголовного дела Навального.

Итак, Европейский суд на своем сайте разъясняет: «Суд в соответствии с правилом 39 регламента суда может указать на временные меры любой договаривающейся стороне конвенции. Временные меры – это срочные меры, которые в соответствии с устоявшейся практикой суда применяются только там, где есть неизбежный риск нанесения непоправимого вреда». И далее: «В большинстве случаев заявитель просит о приостановлении высылки или выдачи. Суд удовлетворяет такие просьбы о принятии временных мер только в порядке исключения, когда в противном случае заявитель столкнется с реальной опасностью серьезного и необратимого вреда». Какой «серьезный и необратимый вред» может быть нанесен Навальному? Он не жаловался на пытки, на плохие условия, на отсутствие питания. Мало того, государство сейчас несет повышенную ответственность за его жизнь и здоровье.

Вся история применения правила 39 регламента Европейского суда была почти всегда связана с временным запретом экстрадиций, как в деле Babar Ahmad and Others v. United Kingdom (No. 24027/07, 11949/08, 36742/08, 66911/09 и 67354/09) или в деле Nivette v. France (жалоба № 44190/98). В последнем случае заявителя, гражданина США, подозревали в убийстве своей подруги. Он утверждал, что его экстрадиция в США противоречила бы статье 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, так как за такого рода преступление ему угрожала смертная казнь либо пожизненное заключение. Европейский суд по правам человека постановил в порядке правила 39 остановить экстрадицию в США. Также срочные меры применялись по целой группе дел, связанных с необходимостью обеспечения лечения, как, например, в деле Paladi v. Moldova (No. 39806/05), когда суд потребовал от правительства Молдовы не передавать заявителя из специализированной больницы, куда он был принят, обратно в тюремную больницу, где он ранее содержался, пока суд не рассмотрит это дело. Иные дела очень редки. Так, например, в деле K.A.S. v. The United Kingdom (№ 38844/12) ЕСПЧ постановил остановить экстрадицию заявительницы в США, поскольку перед экстрадицией власти не определили судьбу ее шести несовершеннолетних детей. Но и эти дела и близко не имеют ничего общего с требованием «взять и выпустить в интересах сторон».

Кстати, в одном из самых известных российских дел, связанных с применением правила 39 регламента Европейского суда, – Aleksanyan v. Russia (No. 46468/06) – суд не потребовал «немедленно выпустить» человека, страдавшего ВИЧ и онкологией, а указал лишь на необходимость его лечения в подходящих условиях. И на этом примере очень хорошо видно, насколько неожиданно и беспрецедентно решение ЕСПЧ в случае с Навальным.

Из позиции Минюста и направленных им в Европейский суд письменных возражений, требующих пересмотреть его решение относительного Навального, очевидно, что Россия даже и не подумает исполнять подобное предписание. Даже Европейский суд не может заставить независимый суд независимого государства рассмотреть дело, как он того желает. Указать на необходимость и целесообразность пересмотра может, а обязать принять определенное решение – нет. И неоднократные прецеденты неисполнения указаний ЕСПЧ по правилу 39 известны. Ничего экстраординарного в тех случаях не случилось.