Зачем бизнесу инвестировать в фундаментальную науку

До недавних пор у нас считалось, и небезосновательно, что вложения в фундаментальную науку – удел исключительно государства. Ну или в лучшем случае каких-то специализированных фондов, институтов развития и т. д. Что касается бизнеса, то его «поляной» были прикладные исследования и разработки – то, что можно относительно быстро внедрить и использовать в своей сфере. Этот подход казался логичным и понятным. Я и сам до недавнего времени его придерживался.

Но в прошлом году я изменил свое отношение к этой теме, что в результате и привело к моему решению поддержать создание Лаборатории программируемых функциональных материалов под руководством нобелевского лауреата Константина Новоселова. Должен отметить, что раньше мне не приходилось вкладываться в фундаментальную науку. Были у «Интерроса» проекты в области хайтека, например водородной энергетики, была многолетняя программа поддержки талантливых студентов российских вузов, но непосредственно с высокой наукой мы не сталкивались. Как часто бывает, помог случай.

В 2020 г. я познакомился с российским физиком, членом-корреспондентом РАН Тагиром Аушевым. Он рассказал мне о своем научном стремлении – создать серьезный центр изучения мозга человека. Можно сказать, погрузил меня в тему. И я вдруг достаточно отчетливо понял не только то, какие перспективы для всего человечества открывают эти научные исследования, но и то, почему это очень важно для бизнеса.

Сначала о перспективах. Весь минувший век проходил под знаком того, как можно было бы улучшить или даже заменить человека и человеческий мозг. Автоматизация, роботизация, компьютеры – все это было направлено на то, чтобы расширить и усовершенствовать человеческие возможности с уклоном на замену возможностей человеческого мозга на какие-то искусственные. Все мы помним начало роботизации и бесконечные попытки устроить соревнования между машиной и человеком – взять те же шахматы. Главным ожиданием того времени было то, что машина однажды превзойдет человеческий интеллект.

Прошло всего несколько десятилетий, и тренд развернулся в прямо противоположную сторону. И сегодня, в XXI веке, мы говорим уже об искусственном интеллекте, о развитии умных устройств, которые помогают человеку и становятся все более и более встроенными в нашу жизнь. И, что самое главное, оказалось, что эти устройства тем совершеннее, чем больше имитируют возможности человеческого мозга.

То есть, по сути, мы возвращаемся к истокам, начинаем отталкиваться от того, что сам человек естественным образом умеет и может. Мы говорим о приближении эры природоподобных технологий. И в этом контексте изучение мозга и логики его работы, того, как действуют нейронные связи, является важным подспорьем для создания нового поколения компьютеров, многих потенциально интересных открытий, способных изменить нашу жизнь. А еще – может стать источником новых управленческих подходов, нового, более широкого взгляда на мир.

А вот это уже интересно с точки зрения бизнеса.

Не секрет, что скорость развития научно-технического прогресса беспрестанно растет. Раньше человечество десятилетиями шло от одного технологического уклада к другому, а сейчас элементы обновления этого уклада происходят буквально каждый год. А значит, и бизнес-модели тоже должны соответствовать этому темпу. То есть бизнесменам, инвесторам нужно заходить на более ранние стадии проектов, не на этапе разработки, а вплоть до инвестиций в фундаментальные исследования.

Конечно, тут мало одного желания. Это должна быть «дорога с двусторонним движением» – должны быть хорошие перспективные идеи. Такой идеей, за которую я в данном случае ухватился, стало создание Лаборатории программируемых функциональных материалов под руководством нашего соотечественника Константина Новоселова. Он внес большой вклад в изучение свойств графена и других двумерных материалов, открывающих путь к широкому спектру технологий и применений. А в предлагаемой им лаборатории пойдет еще дальше – к созданию умных материалов, которые будут менять свои свойства в зависимости от окружающей среды. Это может быть использовано, например, для исследования нейронных связей, создания нейронных компьютеров, сенсоров, которые могли бы обеспечивать взаимодействие человеческого мозга с компьютером. Первые пять лет одной из основных задач лаборатории как раз и будет создание таких сенсоров, обеспечивающих интерфейс «мозг – компьютер», в интересах всего создаваемого Аушевым Центра изучения мозга и сознания, частью которого станет эта лаборатория.

Даже из общечеловеческих соображений это очень интересная тема, и у нее большое количество прикладных возможностей. Например, исследования позволят дать новый взгляд на то, как действуют нейронные связи. Ведь одним из свойств двумерных материалов, которые разрабатывает Новоселов, как раз и является их способность такие связи создавать – т. е. имитировать работу человеческого мозга. В отдаленном будущем прикладное значение этих исследований в том, что, к примеру, компьютер, основанный на нейронных связях, – сегодня это звучит все еще футуристически – будет способен решать задачи совершенно другого качества, которые классическому или квантовому компьютеру не под силу. В частности, в той области искусственного интеллекта, которая сейчас называется машинным обучением, как раз изучение нейронных связей человеческого мозга позволяет рассчитывать на создание компьютеров, основанных на принципе его действия.

Мало того, в будущем эти фундаментальные исследования окажут прямое влияние не только на разного рода расчетные возможности и появление новых типов гаджетов, но и – не удивляйтесь – на культуру управления. Для меня уже очевидно, что, к примеру, использование эффекта нейронных связей позволит лучше организовать любой управленческий процесс – ведь это фактически будет имитацией работы мозга. И применение тех же принципов, которые человеческий организм проявляет естественным образом, обещает сильно повысить эффективность управленческого процесса.

Разумеется, все это очень отдаленные перспективы, и я прекрасно отдаю себе отчет в том, что инвестиции в фундаментальную науку не сулят скорой отдачи. Но как бы я сам ни был далек от фундаментальной науки, у моего решения поддержать этот научный проект Новоселова было еще два весомых аргумента. Во-первых, участие в нем нобелевского лауреата – это своего рода знак качества, гарантия того, что мы занимаемся действительно чем-то важным, перспективным и востребованным. Во-вторых, мне близка идея, связанная с тем, что надо возвращать в нашу страну таланты, которые за последние десятилетия уехали из России. К сожалению, этот тренд пока не удается переломить. Мало того, я бы даже сказал, что мы находимся в самом начале осознания того, насколько важно его переломить. Сегодня государство стало обращать внимание на эту проблему, и ее решение стало элементом государственной политики. Но большие системы долго раскачиваются, поэтому важно придать этому какой-то импульс. И мне показалось, что создание такой лаборатории, помимо прочего, было бы очень существенным вкладом именно в дело возвращения наших талантов обратно, на российскую землю.