Что не так в «зеленом плане» Байдена

Джозеф Байден отдельным твитом заверил, что вернет США в Парижское соглашение по климату. Вообще-то от этого, извините за каламбур, в прямом смысле слова ни жарко ни холодно. Присоединение (или выход) любой страны к заключенным за последние пару десятилетий климатическим соглашениям не оказало на парниковый эффект ни малейшего влияния. Тем не менее заявление Байдена – это знак. Его «зеленый план» предусматривает финансирование в размере $1,7 трлн, которые вместе с 1,2 трлн евро от ЕС складываются в беспрецедентную сумму.

Сторонникам возобновляемых источников энергии (ВИЭ) удалось сформировать прочный стереотип, что строительство ветровых и солнечных станций не только необходимо, но и достаточно для эффективной борьбы с климатической катастрофой. В ту же категорию попадает и все, что должно получать энергию от них, – электромобили (при условии, что электричество в них зеленое), автомобили на водороде (при условии, что водород выработан за счет возобновляемой энергии) и т. д. При этом, отмахиваясь от фактов, графиков и таблиц, апологеты ВИЭ продолжают утверждать, что никакого отрицательного эффекта на ВВП неумеренное развитие новой энергетики не оказывает. И предъявляют при этом экономические расчеты, которые действительно ничего дурного в этом не усматривают. Например, IRENA (Международное агентство по возобновляемым источникам энергии) в своем докладе Global Renewables Outlook 2020 считает, что в случае радикального перехода на ВИЭ мировой ВВП вырастет к 2050 г. до $219 трлн с нынешних $83 трлн.

Против этого есть возражения естественно-научного свойства. «Новая» энергетика – она ведь совсем не новая. Первая ветровая электростанция и первая солнечная панель были созданы еще в 80-е гг. XIX в. И тогда же электрические и водородные автомобили конкурировали с первыми бензиновыми. И все они своим «парниковым» конкурентам борьбу с треском проиграли. Не из-за происков нефтяных магнатов.

Энергосистема, построенная на ВИЭ, по эффективности безнадежно уступает той, которую мы сейчас называем «традиционной». К большому сожалению, наша энергосистема на 80% зависит от парникового ископаемого топлива. Но она самая рациональная и самая экономная из доступных человеку энергосистем.

Для выработки 1 КВт ч с помощью ветра нужно затратить в 10 раз больше цемента, чем для выработки такого же объема энергии на АЭС. Этот разрыв увеличивается до нескольких десятков раз, когда речь заходит об использовании различных металлов (см. O. Vidal. Mineral resources and energy. Future stakes in energy transition). А планируемая водородная инфраструктура выглядит настоящим монстром по сравнению с тем, что человечество построило для использования природного газа. Это означает, что при переходе на возобновляемую энергетику общество должно будет отвлечь намного больше материальных ресурсов и энергии для строительства, поддержания в работоспособном состоянии и обновления «новой энергетики». А экономике для потребления ресурсов и энергии достанется меньше.

К этому нужно добавить, что основная проблема возобновляемой энергетики – аккумуляция электроэнергии – так и не решена. И не будет решена в ближайшем будущем. А это значит, что мы не сможем закрыть и традиционную «управляемую» энергетику. И будем тратить ресурсы и энергию и на нее тоже.

Еврокомиссия вроде бы признает проблему, но, по ее странной логике, вложения в возобновляемую энергетику автоматически «сокращают зависимость от импорта углеводородных энергоносителей», что – так же автоматически – делает европейскую экономику «более устойчивой». А что из этого получается в реальности, показал недавний опыт Франции.

Закон о повышении климатического акциза на автомобильное топливо не вызвал во Франции протестов. Все выглядело нормально: отучая людей от автомобилей, Франция должна была не только уменьшить парниковую эмиссию, но и сократить импорт нефти. Экономические модели не увидели, что в реальности из-за оптимизации социальной сферы и схем размещения производств резко увеличиваются расстояния, которые жители провинции должны преодолеть, чтобы попасть в жизненно важные места – на работу, в продуктовый магазин, в больницу. Километры ни в какие модели не входили. Однако потом надевшие желтые жилеты провинциальные французы очень громко заявили, что им перестало хватать джоулей в бензобаках, чтобы переместить десятки килограммов своих тел на эти самые десятки километров.

Эту реальную энергетическую проблему французские правительства не замечали. Они решали проблему мнимую и потратили сотню миллиардов на возобновляемую энергетику, которая в условиях Франции не только менее эффективна, но и бессмысленна для борьбы с парниковыми газами, поскольку просто вытесняет беспарниковой ветровой и солнечной энергией беспарниковую же атомную.

Восторги по поводу нынешних климатических планов Байдена говорят о том, что осваивать эти триллионы будут те же люди, которые за последние пару десятилетий без толку потратили огромные ресурсы и потеряли эти два десятилетия для реальной борьбы с глобальным потеплением. Но они готовы тратить еще. А значит, еще больше ресурсов и энергии будет отвлечено на мнимые проблемы и еще больше ресурсов не хватит тем, кто в современных обществах стоит последним в очереди на их получение. Ведь тех, кто будет осваивать климатические триллионы, не волнует, какого цвета жилеты появятся при этом на улицах городов. Их моделями жилеты не предусмотрены.