Региональная наука оказалась обескровленной – все сильные ученые перебираются в столицы, в регионах остались очень средние научные сотрудники и управленцы. А молодые таланты, покинувшие свой регион, далеко не всегда могут профессионально реализоваться в столицах из-за высокой конкуренции. Они нередко даже хотели бы вернуться в провинцию, где могли бы возглавить институты или кафедры, принести в региональные вузы и институты новые идеи и методы, но так происходит редко. А ведь и в США, и в Китае львиная доля науки сосредоточена как раз в регионах.
Мы устроили опрос на эту тему в соцсетях и ожидаемо получили набор банальностей про невзгоды. Но не только. Наши респонденты обращают, например, внимание на то, что правило, согласно которому средняя зарплата ученого должна быть как минимум не ниже двух средних зарплат по региону, приводит к обидной диспропорции в пользу Москвы. Еще они говорят, что деньги – даже те, которые приходят, – часто приходят в самом конце года и должны быть потрачены за считанные недели. И считают, что глупо вводить жесткий контроль над статьями расходов: если оказывается, что нужно больше, чем ожидалось, денег на оборудование и меньше на конференции, то перераспределить их очень трудно или невозможно.
Нельзя сказать, что региональная наука финансируется скудно, но часть денег явно не доходит до нее, а расходование оставшихся финансов бессмысленное – строятся новые здания, но часто без современного оборудования, а ведь именно уникальное оборудование позволяет удерживать и привлекать таланты, например, в Дубну. Далее, государственное финансирование вузов зависит от числа обучающихся студентов и вузам приходится занижать проходной балл – а потом мучиться со слабыми студентами. Дополняет картину огромная бюрократия и преподавательская нагрузка (до 1500 часов в год), кадровый голод и «инбридинг», в то время как очень многие институты даже системы РАН в регионах – не первой категории.
Но многих руководителей, зарплата которых высока, устраивает текущее положение. В результате возникает феодальная система, нацеленная на выстраивание лояльного окружения и извлечение максимального дохода из своей должности, а у действующих ученых возникают деморализация и ощущение ненужности.
Все просто. Для развития науки нужны три условия: деньги, грамотное управление и таланты. Без достаточных финансов и грамотного управления наукой привлечь талантливых ученых невозможно. В региональных вузах и институтах очень важно создать научную среду – критическую массу талантливых ученых. Очевидно, что Мюнхгаузен не может вытащить себя за волосы из болота и туда, где не хватает сильных ученых, необходимо их привлечь извне (причем будет эффективнее привлекать не поодиночке, а сразу открывать значительное число привлекательных вакансий в стенах одного института). Хорошо себя проявила программа мегагрантов, по которой в Россию (причем в значительной степени именно в региональные университеты и институты) было привлечено несколько сотен всемирно известных ученых, в основном из-за границы. Но несколько сотен в масштабах всей России за 10 лет – это мало, тем более что каждый из них проводит в России только 3–4 месяца в году, а потому требуются и другие инструменты.
Должен соблюдаться принцип «за одинаковую работу – одинаковую оплату», т. е. высококвалифицированный ученый, скажем, в Ростове должен получать столько же, сколько ученый того же уровня в Москве. Помимо пряника нужно иногда пользоваться и кнутом: проработать механизм закрытия старых и уже не дающих результата лабораторий, а также механизм смещения руководства тех институтов, которые показывают динамику хуже, чем другие.
Региональная наука могла бы также сделать ставку на молодых и предоставить талантливым ученым то, что очень редко они могут получить в столицах: возможность создать собственную научную группу, лабораторию или кафедру, возглавить факультет или институт. Энергия молодых сильно недооценена в нашем обществе, хотя примеров триумфа молодых руководителей немало, особенно в последнее время. Эти молодые таланты необходимо обеспечить высокой базовой зарплатой и дать в их распоряжение достаточный бюджет для формирования новой научной группы. Это потребует интенсивной мобильности – например, стажировок аспирантов в ведущих научных центрах России и мира, а также их участия в научных школах и воркшопах, и на это нужно выделить финансирование (его можно включить в бюджеты новых лабораторий или создать линейку грантов для мобильности).
Привлекательность работы в регионах можно сильно повысить созданием специализированных высококвалифицированных школ и детсадов – например, при университетах. Это (равно как и финансирование новых научных групп) можно делать также в партнерстве с региональной индустрией. Например, в Якутии и Красноярске имеет смысл развивать геологию (и спонсоры очевидны – «Норникель», «Алроса» и другие компании), а в Тюмени – органическую химию (что, несомненно, может быть интересно таким компаниям, как «Сибур»).
Артем Оганов — профессор «Сколтеха» и РАН, действительный член Королевского химического общества; Дмитрий Штарев — старший научный сотрудник Института тектоники и геофизики им. Ю. А. Косыгина ДВО РАН