Зеленая политика легла на рельсы

Удивительно: в период экономического хаоса и ковид-неопределенности РЖД как ни в чем не бывало продолжает рапортовать о расширении пропускных способностей железнодорожной магистрали на Дальний Восток под перевозки угля. На ближайшие годы программа в оптимистичном сценарии рассчитана на 1,2 трлн руб. и на прирост объемов угля в 2,5 раза. Катастрофа на рынке жидких углеводородов, где за месяц размолвок в ОПЕК цены ушли в отрицательную зону, похоже, ничему не научила угольщиков. И уж тем более они не задумываются об очевидных мировых трендах, чуть менее звучных сейчас, но более глобальных с точки зрения экономических последствий.

Зеленая повестка звучит все больше как тема борьбы за права человечества, за его ближайшее будущее, за выживание. Но не только. Это еще и разговор о том, как противостоять производству с дешевой рабочей силой, как сдержать экономику, в издержках которой минимизированы социальные обязательства. Другими словами, как победить Китай.

Зеленая доктрина открывает возможности для рынков сбыта передовых энергетических технологий. Парижское соглашение предполагает все большее перераспределение средств от загрязнителей в пользу грин-реформаторов (т. е. европейских производителей) в том числе за счет углеродного налога. Однако стратегически целеустремленный и тактически гибкий Китай тоже не остался в стороне и последовал современным экотенденциям. Страна выделила $2 млрд на запуск беспрецедентного по своим масштабам проекта возобновляемой энергии China’s carbon pledge взамен грязной угольной генерации, и она сохранит свое лидерство в глобальной конкуренции.

Российская экономика могла бы некоторое время оставаться в стороне от битвы титанов, если бы не уголь. Россия сегодня добывает 440,65 млн т угля, экспортирует 205,4 млн т (из них в страны Азиатско-Тихоокеанского региона – 100 млн т) и занимает 3-е место в мире по экспорту угля. Нетрудно представить, как начнет лихорадить рынок угля, если Китай в рамках своей новой зеленой политики объявит о 15–20%-ном сокращении использования угольной генерации в ближайшее время.

Хотя доля России в поставках угля в страны Азиатско-Тихоокеанского региона занимает только 9,3%, принципиальное значение имеет природа этой доли. Дело в том, что сбыт угля в нашей стране долгое время дотируется государством посредством поддержки тарифов на перевозку угля со стороны РЖД. Уголь возится по ценам на 53% ниже среднесетевого тарифа, иначе он не мог бы быть конкурентоспособным на рынках сбыта. Для государства поддержка угольный отрасли – не только социальная задача: на предприятиях угледобычи занято 200 000 человек трудоспособного населения России и в головах чиновников до сих пор не утих стук шахтерских касок на Горбатом мосту. Это также позволяет государству поддерживать высокий спрос на услуги железнодорожного транспорта со стороны угольщиков и аргументировать многомиллиардные инвестиции в строительство железнодорожной инфраструктуры. Так или иначе перспектива неизбежного снижения конкурентоспособности российского угля на фоне активации зеленой повестки – проблема не только для частных собственников угольных компаний, но и для государства в целом. Поэтому РЖД сегодня выступает с предложением снять бремя сниженного тарифа для угля со своего бизнеса и переложить эти субсидии напрямую на госбюджет.

Тарифная дискуссия между угольными компаниями и РЖД – дело привычное. Однако обычно речь шла об объемах платежей, позволяющих РЖД поддерживать иллюзию экономической целесообразности долгосрочных инвестиций в строительство инфраструктуры, иначе трудно при текущих тарифах обосновывать, зачем вообще строить новые дороги для перевозки убыточного груза. Сегодня, когда стороной тарифного договора вынуждено стать государство напрямую вместо РЖД, именно государство должно определить, есть ли перспективы у угольной отрасли в долгосрочной перспективе: имеет ли смысл замахиваться на расширение БАМа и Транссиба под перевозки угля и тратить значительные средства, если речь идет о глобальных рисках снижения спроса на уголь из-за набирающей обороты зеленой политики.

Ну и, конечно, масла в огонь подлил COVID-19. Все чаще среди причин природных аномалий, в том числе пандемии, звучит регресс в сторону неадекватной мировой экологической политики. Заметно изменилась форма подачи экологической информации и отношение к ней: шутки на тему загрязнения окружающей среды становятся моветоном среди политического и бизнес-истеблишмента, чиновников и СМИ. Накал непринятия оппозиционных идей на тему загрязнений окружающей среды близок к BLM, так что игнорировать влияние зеленой политики на экономику уже точно невозможно.