Чей ответ на COVID-19 лучше

Крупные катастрофы и бедствия случаются все чаще. В 1970-х – начале 1980-х было «всего» 800–1100 «ужасов» каждые пять лет (спокойное было время). Потом резкий скачок: вокруг 1990-х уже 2000–2200 бедствий и катастроф каждые пять лет. А с 1996 г. каждые пять лет происходит не меньше 2800–4000 катастроф, заметных на глобальном уровне. Такова статистика, ведущаяся Университетом Лёвен (Бельгия).

Ежегодное число таких событий в последние четверть века колеблется в пределах 500–800. Количество природных катастроф (вода, воздух, огонь) выросло в 1980–2019 гг. в 4 раза, а эпидемий и пандемий – более чем вдвое.

В чем причины? Главная – мы сами с так называемыми антропогенными воздействиями. Частота рукотворных глобальных негативных событий – особо влиятельных, таких как пандемия-2020, – выросла в 2–3 раза за 10 лет (без учета войн).

В 1990–2000 гг. в России регистрировалось 150–200 опасных гидрометеорологических явлений, затем 250–300 в год, а начиная с 2007 г. – в среднем больше 400 в два года. В последние 20 лет они все более разрушительные, свидетельствует Росгидромет. Техногенные чрезвычайные ситуации в России тоже нарастают: в 2010 г. – 157, в 2015 г. – 179, в 2018 г. – 190, в 2019 г. – 202 (МЧС, 2010–2019 гг.).

Впрочем, до пандемии-2020 можно было спокойно попивать чай. Ни птичий грипп, ни романтическое извержение вулкана Эйяфьядлайёкудль с приостановкой авиаполетов на пару дней Россию вообще не задели. Это детский лепет в сравнении с COVID-19 в 2020 г. А что будет в 2021-м? McKinsey дала три сценария развития пандемии. Согласно лучшему она с наибольшей вероятностью закончится в середине 2021 г., по наиболее предполагаемому – в III–IV квартале 2021 г., по худшему – в I квартале 2022 г.

Стала проглядывать новая реальность – экономика катастроф. В ней видны черты военной, мобилизационной экономики с ограничениями базовых свобод, с запретами от государства, заходящими далеко за черту обыденности, с надзором за каждым и, наконец, с наказаниями. Да, за то, что ты не наденешь маску, еще не расстреляют, но штраф схлопотать уже можно.

В мире появляется нечто новое – экономические жертвы. Как и во время войны, власти жертвуют частью населения ради того, чтобы «все работало». А за ошибки платит население – там царит естественный отбор. В пандемию-2020 заплатили старшим поколением, теми, кому 65+, а еще больными и слабыми.

Это относится не только к России, это верно для всех стран мира, кроме Китая. Нет государств, которые бы во вторую волну пандемии вводили локдауны в полном объеме, как весной 2020 г. Правительства действуют, стараясь защитить и экономику, и население. И упускают ситуацию, как это произошло в Чехии: там число новых случаев COVID-19 достигло 8000–9000 в день. И это при 10 млн живущих в стране – для России это означало бы больше 130 000 случаев заражения в день.

Обозначилось несколько моделей ответов обществ на вызовы катастроф.

Китай – полный успех: сразу закрутить гайки, максимум закрытости, дотерпеть, «убить гадину» – и все на волю. Через девять месяцев никакой второй волны пандемии, число новых случаев COVID – 10–30 в день, смертей – ноль. Рост ВВП во II квартале 2020 г. – 3,2%, в целом за 2020 г. – 1,9%, в 2021 г. – 8,2% (прогноз МВФ).

Шведская модель – минимум ограничений, все перемелется само собой, надо только добраться до естественного иммунитета. Максимум смертей, особенно среди старших. Смертность за все время – 5,9% от числа заражений (в первую волну гораздо выше). Вторая волна есть. Заразившихся – 1% населения. Экономика все равно падает: во II квартале 2020 г. – на 8,6%, за весь 2020 год будет минус 4,7% (прогноз МВФ).

Американская модель – кто в лес, кто по дрова. Личные свободы превыше всего. Неравновесные ограничения в разных частях страны. Что в итоге? Неутихающий пожар. Смертельная первая волна – прежде всего в Нью-Йорке. Вторая волна есть: до 60 000–70 000 новых случаев в день. Число тех, кто попал в статистику по COVID, – 2,4% населения страны. Смертность – 2,7% за все время (весной гораздо выше). Падение ВВП во II квартале – 9,5%, за 2020 г. будет минус 4,3% (прогноз МВФ).

Германская модель – сразу же локдаун, затем освобождение, но люди дисциплинированны и осторожны. Заболело 0,4% населения. Вторая волна есть, но несопоставима с теми странами, где народ летом 2020 г. пошел вразнос. Смертность – 2,8%. Падение ВВП на 10,1% во II квартале 2020 г., за 2020 г. будет минус 6% (прогноз МВФ).

Что ж, пандемия в разгаре. Гадаем, кому подражать. И взгляд сам собой оборачивается на восток. Китай даже не пообтрепался. И что же нам, в китайцев превратиться?

Как из пандемии, из будущих народных бед выйти так, чтобы каждого, кто ведет себя осмысленно, сберечь? Как выжить в естественном отборе народов? Как сделать так, чтобы будущие глобальные бедствия не усилили сокращения российского народа? Эта всеми проклятая «естественная убыль» и так идет каждый год – на несколько сотен тысяч душ!

Катастрофы – это еще и вызов каждой семье. Новый образ жизни, где ты должен быть автономнее, чем раньше. Где ты сам отвечаешь за жизнь или смерть в семье. Государство даст тебе только минимум. Экономика катастроф, как в войну, – это механизм естественного отбора, ничем не смягченный в том, как он применен к людям. Это нужно понять, принять – и измениться.