Быть ни за кого

В серьезном конфликте инстинктивное желание человека – принять чью-то сторону. Традиционное российское воспитание учит делить мир на правых и виноватых, своих и чужих, до предела сужая сферу нейтралитета. Еще с детства, когда двор шел на двор, глупо было спрашивать, почему ты за тех, а не за этих. Дворовое сознание расширялось затем до всего мира. До всякого рационального размышления общество формирует сигнал: «Наших бьют». «Наши» при этом могли быть кем угодно – угнетенными детьми Востока, индейцами американских прерий, «братушками» из Южной Европы. За что бьют, что там случилось – в таких ситуациях кажется вторичным. Потом разберемся. В российской истории осознание обиды за другого приводило к роковым последствиям – войне 1914 г., революции, десяткам миллионов жертв.

Отвага и бескорыстие, неравнодушие к миру – прекрасные свойства. Но для баланса не менее важно другое качество – умение быть ни за кого. Просто сказать: «Знаете, это не наша война. Мы готовы сделать что-то для мира, но не для победы одной из сторон». Не стремиться занять позицию. Не подпадать под влияние аргументов или упреков: «Ах, вы еще ездите на их курорты?» или «Что, вы по-прежнему покупаете у них абрикосы?» Не демонизировать стороны конфликта – у них своя история, детали которой мы не знаем. А суть всегда в этих деталях.

«Всемирная отзывчивость», желание быть причастным всякой мировой скорби на деле оказываются фантомной болью ушедшей империи, которая и ушла, потому что решила взять на себя бремя всего мира. Добро и зло не дистиллируются в чистом виде. В конфликте, как правило, смешаны накопленные обиды, неверно понятые суждения, заржавелые стереотипы, ошибки вождей и масса случайностей. Правых и виноватых может и не быть – просто «так случилось».

Есть люди, которые начнут здесь говорить о геополитических интересах, войне цивилизаций и «большой шахматной доске». Жертвы должны быть оправданы их сценариями. Большинство этих людей живет с комплексом маленьких Бонапартов. Они легко объясняют, почему «Россия не должна оставаться в стороне», но крайне редко подтверждают это личным действием. 90% таких стратегов – интеллектуальные проходимцы.

Но и самый благородный порыв далеко не всегда предполагает благодарность. Об акте помощи часто забывают быстрее, чем заживают раны спасителей. Зато появится масса альтернативных версий: что у России вообще не было выбора, что ей просто позволили помочь, что это не спасение, а сделка и налицо воскрешение имперских амбиций. 

Но что же делать, если не страдать за других?

Учиться быть нейтральным, не чувствовать себя постоянным актером всех мировых драм. Хотя и очень жаль, что в нашем хрупком мире все еще где-то стреляют.