Исход из мирового города

За весну 2020 г., с 1 марта по 1 мая, из Нью-Йорка уехало около 5% жителей. Это очень много. Сильнее других опустели престижные районы – Сохо, Вест-Вилладж, Верхний Ист-Сайд, где численность населения упала на 40%. Губернатор штата Эндрю Куомо жалуется, что исход богатых жителей уже ударил по налоговым поступлениям, ведь 1% самых богатых давал половину всех доходов казны.

Нечто похожее происходит повсюду. Цены на аренду в Сан-Франциско упали на 10–15% из-за того, что тысячи высокооплачиваемых сотрудников хайтек-компаний перешли на удаленную работу и покинули Кремниевую долину. Волна докатилась и до Москвы: здесь на удаленку перешло 29% наемных работников. Почти в 3 раза выросло число запросов на аренду загородного дома. В разгар карантина столицу покинуло, по разным подсчетам, 3–5 млн человек.

Пик эпидемии остался позади, но люди не спешат возвращаться. Коронавирус лишь ускорил наступление кризиса глобальной модели города, главным механизмом которой была джентрификация. Плотность населения стремительно росла, но это не сопровождалось адекватным строительством жилья, улучшением городской среды и управления. Инвестиции в инфраструктуру в развитых странах сократились с середины 1970-х на 10–15% ВВП. Некоторые районы бурно развивались и превращались в привилегированные зоны для верхушки. Там поднимались цены, а прежние жители были вынуждены уезжать. Большинство горожан оставалось за пределами этих островов процветания. Неравенство и социальное напряжение быстро росли. 

Эпидемия обострила противоречия и вызвала взрыв насилия. В Нью-Йорке в июле было на 177% больше перестрелок, чем годом ранее, а число убийств выросло на 59%. Социальные корни происходящего проясняет другая цифра: в богатом Ист-Сайде число ограблений увеличилось на 286%. Притча Герберта Уэллса о морлоках и элоях стала реальностью. Угнетенная часть человечества предъявляет своим бывшим хозяевам страшный счет. 

В России часто говорят о том, что в случае социального взрыва наша элита просто сбежит на Запад. Оказалось, западной верхушке пришлось бежать первой. Процветавшие мегаполисы превращаются в «адскую дыру», где социальную справедливость восстанавливают с помощью ножа и кольта, а обитатели джентрифицированных районов «голосуют ногами». Ведь «это самые мобильные люди на планете», как сказал губернатор Куомо, и у многих из них есть запасные аэродромы на райских островах. В отличие от бедняков они могут позволить себе работать вдали от беспокойных городов.

Гораздо важнее, что ждет оставшихся. В богатом Нью-Йорке из-за бегства налогоплательщиков бюджет санитарного департамента уже урезали на $100 млн. На улицах растут горы отбросов, по которым лазают крысы и еноты. Теория «просачивания богатства», которая утверждала, что процветание меньшинства принесет пользу всем, звучит как насмешка. Глобальный город не может вместить миллионы бедняков и миллионеров одновременно. Кому-то из них придется уйти. А тем, кто останется, надо придумать, как превратить доставшийся им ад в места, пригодные для жизни.